Приключения маленького горбуна
Шрифт:
— Папа! Я так счастлив, просто с ума схожу от радости… Я люблю тебя всей душой…
Считая себя человеком военным, маленький генерал думал, что надо иметь железное сердце и не давать волю чувствам. Поэтому он оторвался от отца, пожал руку Татуэ, саблей поприветствовал матросов и отправился к верному племени аборигенов.
Кое-кто бросился в погоню за Ником Портером, но тот бесследно исчез. Из живых врагов остался только Корявый. Папуасы, заметив белую кожу, не решались добить его. Кроме того, дикари видели, как вожак мутузил жертву, и посчитали,
Несколько папуасов подхватили и потащили Корявого. Татуэ покачал головой и произнес:
— Смотри-ка! Разве они не собираются сделать из него жаркое или рагу? Ладно. Честно говоря, мне только лучше, а то пришлось бы марать руки.
Кровь из плеча Лизет сочилась довольно сильно. Напуганная ее видом, девочка плакала. Отец старался успокоить дочь:
— Не бойся, моя маленькая, ничего страшного. Я сделаю тебе повязку.
— Папа, но ты тоже ранен…
— Это не важно.
Андре оторвал рукав от своей рубашки и перевязал дочери плечо.
— Папа, умоляю тебя, давай вернемся на корабль, — сквозь слезы просила девочка. — Здесь так страшно. С нами в любой момент может еще что-нибудь случиться. Мы и так натерпелись за последние дни. Нас спасло Провидение. Пожалуйста, давай уйдем!
Марион понимал, что дочь совершенно права. Но сразу же уйти было невозможно, ведь капитан собирался найти и взять в плен главного пирата, иначе экспедиция теряла смысл.
Папуасы, уже хлебнувшие рисовой водки, кричали как бешеные и требовали снять запрет. Тотор немного научился понимать язык жестов. Кроме того, аборигены захватили в плен Корявого, на которого бросали кровожадные взгляды. К несчастью для него, тюремщик все время стонал, что раздражало каннибалов. Один из них воткнул саблю в рот несчастного и отрезал язык. Тотор вздрогнул, взмахнул руками и лишился чувств. Дикари расценили этот жест, как «нет табу», и ринулись к уцелевшим сосудам. Насыщение было быстрым и полным. Одни пили стоя, другие сидя, третьи на четвереньках. Папуасам хватило и пяти минут, чтобы выпить все.
Пьяные пары поднимались, внутри все горело. Некоторые падали замертво с полным ртом, обняв кувшин, другие принялись бегать кругами, дергать руками и ногами, но в конце концов валились на землю. Вид лежавших повсюду темнокожих был одновременно смешным и удручающим — от огромного войска не осталось и следа. Лишь одна небольшая группа еще могла с трудом передвигаться. Темнокожие заметили лежавшего в луже крови Корявого. Один из них, вспомнив о древнем обычае, поспешил перерезать тому глотку, чтобы положить голову в специально приготовленный мешок. Пьяными глазами дикарь посмотрел на жуткую маску тюремщика и в ужасе отпрянул, до того отвратительным показалось ему лицо белокожего. Затем он грубо и презрительно пнул ногой по телу и ушел прочь.
Марион горел желанием догнать Ника Портера. Но как? Пираты отобрали у моряков оружие, да и вряд ли кто-нибудь захочет вновь испытать судьбу. Матросы чувствовали себя счастливыми —
Командир решил сначала вернуться на шлюпку. Генералу Тотору придется оставить свое смертельно пьяное войско и уйти по-английски — не прощаясь. Капитан скомандовал сбор своего небольшого отряда. Когда все подошли, то оказалось, что не хватает двоих: того бойца, что остался лежать в яме — моряки собирались перенести его на корабль и похоронить с почестями, — и Галипота. Куда, черт побери, мог подеваться главный кок? Только что он прыгал здесь, живой и невредимый. Юношу искали повсюду, но тщетно.
Вдруг в нескольких сотнях метров раздался выстрел. И тотчас вслед за ним появился человек, который что-то нес в руках. Его преследовали три-четыре малайца, но вскоре отстали.
— Галипот! Это Галипот! Откуда он? — радостно закричали капитан, матросы и дети.
Запыхавшись, кок подбежал к командиру и вручил превосходной работы шкатулку, которую, без сомнения, стащил у пиратов.
— Капитан, посмотрите скорее, что там внутри. Мне кажется, это может вас заинтересовать.
Пока Марион рассматривал большую тяжелую вещицу, Галипот добавил:
— Когда я увидел, что Ник Портер удирает, я побежал за ним.
— Без оружия?
— Мне удалось сохранить револьвер. Я преследовал человека, которого слишком хорошо знал еще с тех пор, как он чуть было не зарезал меня на «Пинтадине». Ник вошел в хижину, — я наблюдал за ним, — схватил какой-то ящик и вышел. Тут он увидел меня, узнал и сказал: «А, юнга!» Тут я всадил ему пулю в грудь и ответил: «Это тебе, собака, мой ответный удар». Негодяй упал навзничь, а я схватил коробку и очутился здесь.
Татуэ, как главный специалист по замкам, немного повозился и открыл ящичек. В нем оказались бумаги, мемуары, бортовой журнал и обрывки рукописи, которую Марион узнал с первого взгляда. На дне лежали драгоценные камни невиданной величины. Рубины, алмазы, сапфиры и топазы [193] переливались на солнце.
— Да тут целое состояние! — воскликнул силач, зачерпнув горсть. Он рассмотрел их внимательно и добавил: — Это трофей и принадлежит тебе, сын мой! Ты теперь станешь сказочно богат!
193
Рубин — прозрачный, красного цвета; сапфир — синий; топаз — разных цветов.
— Вы хотите сказать, мы богаты, — запротестовал марселец. — Трофей принадлежит всему экипажу, предлагаю разделить его с товарищами. Не возражаете, капитан?
Марион просмотрел бумаги и улыбнулся. Затем пожал руку юноше и дрогнувшим от волнения голосом произнес:
— Ты не просто обогатил своих товарищей, мой славный мальчик, ты принес мне больше чем удачу, больше чем жизнь! Ты вернул мне честь! А теперь, друзья, на корабль! На нашу добрую «Лиззи». Мы возвращаемся к далеким родным берегам.