Приключения машины

Гуревич Георгий Иосифович

Так начинается пунктирная цепочка следов, ведущая к тайному убежищу алмазов. Нужно искать обширные излияния древних лав, возле них подвижные линии на земной коре там, где возникали растяжения и сжатия, а на этих линиях – алмазные трубки – жерла древних вулканов.

Выслушав мою лекцию, Ходоров сказал:

– Насколько я понимаю, вы полагаете, что перед нами базальтовый массив. Попробуем сформулировать. Итак, мы подымаемся на плато, пересекаем краевую возвышенность. Дальше что?

– Дальше мы ищем выходы древних пород.

– А как их отличить?

– Пусть

машина ищет переход с возвышенности на равнину. Этот пограничный перегиб и может быть той подвижной линией, где садятся трубки.

– Годится, – обрадовался Ходоров. – Перегиб машина найдет. А как она узнает трубки?

– В трубках есть особая порода – кимберлит или синяя глина. Ее можно отличить по внешнему виду или по составу. В ней очень мало кварца, меньше, чем в других породах.

– Опять-таки на машине нет приборов, определяющих содержание кварца.

Я задумался. Ходоров ставил меня в трудное положение. Что же можно посоветовать нашей неумелой машине? Возвратить ее на берег, чтобы специально оборудовать для поисков алмазов? Именно этого мне и не хотелось.

– Есть еще одна примета, – припомнил я. – В трубках силен магнетизм, в десятки раз сильнее, чем в окружающих породах.

– Очень хорошо, – кивнул Ходоров, – магнетизм мы измеряем. Можно присоединить на управление.

И он начал заполнять отпечатанный бланк. Получилось примерно вот что:

ПРИКАЗ № 2

от 29 августа 19… года

Самодвижущейся подводной машине СПМ № 1

Ориентир

Действие

Немедленно

Отложить выполнение прежней программы курс на восток

Перегиб. Переход со спуска на подъем. После минимальной высоты 3 километра

Курс на север

Магнитная аномалия

Бурение скважины. Взятие проб

Так шаг за шагом были описаны все действия машины. Мысленно Ходоров прошел весь маршрут до конца. Заняло это довольно много времени. Наконец, он заполнил последнюю строчку:

"Ориентир: 600 километров по счетчику. Действие: возвратиться по пройденному маршруту".

– Все? – спросил я с облегчением.

– Нет, не все. Мы это написали по-русски, нужно перевести еще на язык, понятный машине.

Он вынул толстую книгу с надписью "Код", разыскал там слово "немедленно" и подсел к стрекочущему аппарату, который пробивал дырки на длинной ленте. "Ориентир", "немедленно", "действие", "приостановить", – все это изображалось различными комбинациями дырочек. Ходоров пробивал их, его помощники проверяли.

Я вышел из помещения. Давно наступила ночь. Черные тучи ползли по небу. Из тьмы, тускло поблескивая, выкатывались лаково-черные валы. Одинокий огонек в окошке радиста терялся в море мрака, и оттуда во тьму, под хмурыми тучами, под сердитыми волнами, в крутое подводное ущелье несся приказ:

"Ориентир – немедленно. Действие – приостановить прежнюю программу, курс – восток"… Вперед, на проверку гипотезы Сошина!

12.

СВЕТ

мы заметили сразу, как только машина выбралась из подводного ущелья. Сначала мы не придавали ему значения, полагая, что слабое фиолетово-серое свечение зависит от свойств экрана. Но свечение становилось все ярче, а главное, меняло цвет. Фиолетовым оттенок сменился синим, синий – голубоватым. Это показывало, что источник света действительно находится под водой и наша машина приближается к нему. С поверхности океана фиолетовые лучи тоже проникают глубже всего, голубые – несколько мельче, зеленые – еще мельче.

Что же светится в глубине? В голове мелькали различные догадки. Огромное скопление бактерий? Залежи радиоактивных минералов? Как хорошо было бы открыть в глубинах небывалое месторождение! И затаив дыхание, мы напряженно всматривались вперед.

Таинственный свет мерцал примерно так, как мерцает неисправный экран. Никакой закономерности во вспышках мы не подметили. К тому же нам мешали светящиеся креветки. Они ослепляли нас огненными взрывами, после этого глаза переставали различать бледно-голубое сияние.

Но потом мы все же разобрали, что сияние это исходит из определенной точки по курсу машины. Еще минут через 20 мы начали различать светящееся ядро и слабо освещенную оболочку вокруг него… В нижней части ее был вырезан темный сектор – свет как бы поднимался из-за горы…

– Вулкан? – предположил Ходоров.

И это был, действительно, вулкан. С каждой минутой мы видели его все яснее. Впервые люди любовались подводным извержением. Наземные вулканы выбрасывают пар и пепел на высоту до 15 километров. Но пятикилометровый столб воды, конечно, никакой вулкан пробить не мог. Это было как рычание с зажатым ртом. Пепел расплывался под водой тяжелой тучей, раскаленная лава, вырвавшись из недр, тут же меркла. Короткие огненные языки освещали облако пара. Над горой плавал мерцающий туман.

Вероятно, до кратера оставалось километров шесть, не больше. Но, поглощая свет, вода скрадывала расстояния. Лава казалась не огненно-красной, как на суше, а мертвенно-зеленоватой. Мы все еще с трудом различали происходящее, скорее догадывались, а не видели. И какая-нибудь ничтожная креветка все еще могла затмить для нас вулкан.

Внезапно Ходоров, опрокидывая стулья, ринулся к двери, распахнул ее, с порога крикнул радисту:

– Саша, срочно, изменение программы. "Ориентир – немедленно. Действие – отложить прежнюю программу. Курс – юг". Скорее, иначе машина врежется в лаву.

Я мысленно продолжил потоки лавы и понял, что Ходоров не напрасно встревожился. Там, где лава уже не светилась, она была достаточно горяча, чтобы кипятить воду, и бледные полосы тумана пересекали наш путь. Невидимая под темной тоненькой корочкой огненная река была впереди.

Прошла минута, прежде чем радист зашифровал и передал приказ. За это время грозная опасность придвинулась вплотную. На экране появилось смутное облако. Оно приближалось, становилось плотнее. Вот уже половина экрана затянута паром.