Приключения Мурзилки
Шрифт:
К выполнению этого нового задания Додж не испытывал ни малейшего энтузиазма. Его даже не прельщали двадцать миллионов долларов, обещанные в случае успеха. Если такое вообще можно назвать успехом. По правде говоря, его натура была мелковата для столь масштабного злодеяния. С лёгкостью он мог бы отравить одного или даже нескольких человек, но десять миллионов…
Ещё в Шереметьеве Додж заметил, что Мисима приставил к нему двух своих соглядатаев. Парочка закутанных во всё чёрное суперниндзь следила за ним через зеркальное отражение стенки буфета. Буфетчик требовал от них сделать
Едва чемодан появился на вращающемся круге. Собакин схватил его, отошёл в сторону и проверил сохранность содержимого. Пузырёк с отравой, спрятанный в пустом корпусе электробритвы, оказался нетронутым.
Потом он сел в такси и попросил отвезти его в гостиницу. Не самую лучшую. Чтобы не привлекать внимания. И номер тоже выбрал без особых излишеств. Ниндзи, не отстававшие от него ни на шаг, заняли номер через стенку. Этот номер тоже оказался одноместный, ещё более дешёвый, тесный и совсем без удобств. Заперев за собой дверь, ниндзи тут же провертели дырку в стене, чтобы непрерывно, денно и нощно, подглядывать за объектом.
Но Собакин был тёртый калач — в таких делах, как подглядывание и подслушивание, ниндзи ему в подмётки не годились. В проверченную ими дырку он вставил карандаш и дал по нему хорошего щелчка. За перегородкой раздался вопль и проклятия на японском языке. С этого момента за Собакиным следили уже не четыре, а три внимательных глаза, а на физиономии одного из ниндзь появилась чёрная пиратская повязка.
Однако, пора было браться за работу. Для того, чтобы осуществить диверсию, шпиону была необходима схема Центральной очистительной станции. Именно туда, в главный отстойник, Собакин намеревался выпустить отраву.
Расположившись у телефонного аппарата и вкладывая в свой голос весь запас обаяния, Собакин принялся наводить мосты с нужными людьми. Он знал, что к финнам и прибалтам русские относятся хорошо, по-доброму, и даже рассказывают про них анекдоты. Поэтому шпион решил представляться финским предпринимателем, производящим у себя в Финляндии водоочистные фильтры. Свою некомпетентность в данной области он рассчитывал при необходимости скрыть плохим знанием русского языка.
Нужными людьми Собакин называл прежде всего сотрудников предприятия «Московский водопровод». Узнав номера телефонов через справочное и разговорив девушку из бухгалтерии, шпион выведал координаты главного инженера. Теперь нужно было найти к нему правильный подход, узнать его интересы и его слабости, не повторяя предыдущих ошибок. Он набрал номер и растянул губы в дежурной улыбке.
— Алло! — сказал он, после того как откликнулись на другом конце провода. — Буть-те любезны Ивана Ильича Водопьянова к труп-почке, пожа-луйста…
— Его нет, — ответил кто-то довольно хмуро.
— А буть-те любезны, с кем я говорю?
— Вечером звоните.
— Передайте, что звонил господин Хокконен из Финляндии.
— Угу.
В трубке засигналили короткие гудки.
— Сынок подросток, — отметил
Глава третья
ВРОДЕ КУРЬЕРА…
Как сразу догадался шпион Собакин, ученик девятого класса Гога Водопьянов был ещё тот фрукт. Успеваемость он едва тянул на троечку, планов на будущее у него не было. Иван Ильич всё время что-нибудь изобретал и уделял совсем мало внимания воспитанию своего сына. Стены одной из комнат, которую он оборудовал под слесарную мастерскую, были увешаны свидетельствами на изобретения всевозможных водяных клапанов, счётчиков и механизмов сливного бачка. У мамы давно была другая семья, поэтому Гога и его отец жили так, как хотели. Иван Ильич успокаивал себя мыслью, что сын уже почти взрослый.
А сын тем временем рос лентяем и оболтусом. Главной проблемой для Гоги, особенно с тех пор, как он начал прогуливать уроки, была проблема как убить время. Преступление, которое, по недостатку знаний и воображения, иные считают ненаказуемым. Утром Гога ходил в кино, днём спал, вечером тусовался в клубе, ночью часами просиживал у компьютера. Главной его проблемой была катастрофическая нехватка денег на карманные расходы.
В этот день, вернее, уже вечер, к Гоге забежал Боря Кроликов. Если Гога был мальчиком высоким, худым и слегка заторможенным, то его приятель был толстеньким, коренастым и подвижным.
— Прячемся от реальности? — сказал Кролик.
— Ещё не известно, где реальность… — отозвался Гога, не переставая резаться в стрелялку с компьютерными врагами.
— Иногда бывает полезно оглядеться по сторонам.
— Чего я там не видел.
— Денег хочешь?
— Допустим.
— Есть работа, одно удовольствие. Сядешь на велосипед и отвезёшь пакет куда скажут.
— Наркотики, что ли?
— Не знаю. И тебе знать не советую. С того, который не знает, и спросу нет.
— Нет, не хочу.
— Сидеть у отца на шее не надоело? Я кому попало не предлагаю. Появилась вакансия, срочно человек нужен.
— Ладно, ладно, я подумаю, не мешай…
— Подумай, я ещё завтра к тебе зайду.
Глава четвёртая
ВСТРЕЧА С СОСТОЯТЕЛЬНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ
Вечером Гога поинтересовался у своего отца:
— Папа, ты во сколько лет начал зарабатывать?
— В седьмом.. или в восьмом классе. Разносил телеграммы по квартирам. Десять копеек за адрес, до сих пор помню.
— Тяжело было?
— Нет, не очень тяжело, я на велосипеде гонял.
— Неужели так мало — десять копеек?
— Десять копеек буханка хлеба стоила, или кило картошки, или пирожок с мясом, или литр кваса…
— Сколько же литров кваса ты мог за вечер заработать?
— Двадцать, тридцать, а то и пятьдесят. А вот рекорд был — девяносто.
— Я тоже хочу пойти работать.
— Ничего кроме пользы. Кем работать?
— Может быть, курьером.
— Хорошо, если получится. Я тут, знаешь ли, один станочек присмотрел — маленький но дорогой, точный. Если будешь сам себе что-то зарабатывать, смогу купить.