Приключения Мурзилки

Карлов Борис

— Простыл немного.

— Ангина? Ты заразный!

— Просто насморк.

— То есть, как насморк?! — Люся сразу подумала про свои приворотные духи.

— Так, нос заложило. Ночью катался на велосипеде, простыл.

— Ах как это некстати… Ладно, ничего, пошли быстрее, хочу к тебе в гости. Мечтаю сбросить куртень и залезть в тапки.

Ровно в одиннадцать вечера красотка Сью, сияющая и распираемая гордостью, вошла в гостиничный номер мистера Доджа.

— Что?! Есть? — крикнул шпион из туалета.

— Оставайтесь

там, — предупредила Сью. — Не хватало ещё мне, обладательнице сорока тысяч долларов, подхватить какую-нибудь дерьмовую инфекцию.

— Чёрт тебя побери, скажешь ты или нет?

— Вы всё ещё сомневаетесь? Я же говорила, что действую на парней как бутылка тёплого виски. Они становятся тупыми и податливыми.

Красотка Сью закурила и вытащила из-за пазухи пачку бумаг.

— План здания… Схемы коммуникаций… Посты охраны… Где у вас пепельница? Ладно, я пошла, разберётесь.

Собакин вышел из туалета и просмотрел документы.

— Да, — проговорил он, листая бумаги, — это то, что нужно. Необходимо быстрее с этим покончить. Как можно быстрее… Этой ночью.

Глава четырнадцатая

ПОД НАРКОЗОМ

Всучив красотке Сью документы и выпроводив её из квартиры, Гога позвонил майору Алмазову.

— Всё сделано, — доложил он без лишних слов.

— Она поверила?

— Я сам чуть не поверил.

— Отлично, теперь он должен действовать.

— Мне ехать на работу?

— Да, пожалуйста, в последний раз. На рассвете их всех арестуют.

Во дворе дома товарища Крупской Гога увидел джип с сидевшими внутри китайцами. Он уже раньше замечал их возле тех мест, куда он возил наркотики. Кролик называл их «проверяющими» и советовал не обращать на них внимания. Гога так и сделал. Он закатил велосипед в парадную, взбежал по ступенькам на второй этаж — и дверь сама перед ним растворилась. На пороге стояла товарищ Крупская. Но не в домашнем халате, как обычно, а одетая, в плаще и берете.

— Иди за мной, мальчик, — пробасила она, захлопнула дверь и начала спускаться.

Гогу охватило какое-то неприятное предчувствие, но он ничего не мог поделать. Броситься бежать и тем самым выдать себя бесповоротно? К тому же эти парни в машине наверняка умеют бегать не хуже него. И с чего он вообще взял, что ему кто-нибудь или что-нибудь угрожает?

— Садись в машину, — приказала товарищ Крупская.

— В машину?.. Зачем?

— Подвезём, нам по пути. Ну, что же ты?!

Гога забрался в машину, тут же его взяли за руки и прижали к лицу платок. В нос ударил резкий запах эфира, в голове затуманилось, и всё пропало.

Глава пятнадцатая

НЕ ТАК…

Ровно в полночь шпион Собакин, надев длинный плащ, чёрные очки и шляпу, вышел из гостиницы. Он принял лошадиную дозу таблеток от поноса и теперь у него

в распоряжении было некоторое время, достаточное для осуществления преступного замысла.

На схеме водопроводной станции было видно, что оба входа, главный и служебный, охраняются милиционерами. Существовал ещё один проход — через расположенную в подвале кочегарку, и этот проход никем не охранялся. А сами кочегары, как известно, ночью почти все спят.

Так было в документах, которые нарочно отдали в распоряжение Собакина. И именно там, на пути из кочегарки к главному очистительному резервуару, майор Алмазов расставил на каждом шагу своих людей.

В полночь Алмазову сообщили, что Собакин покинул гостиницу.

Но время шло, а в кочегарке, дверь которой закрывалась изнутри на ржавый крюк, никто не появлялся. Через вахту служебного входа прошла ночная уборщица Клавдия Васильевна. Стайка подгулявшей молодёжи хлопнула петарду, пошумела, и опять сделалось тихо.

В это время Иван Ильич Водопьянов, главный инженер станции, находился возле большого очистного резервуара. Сидя на табуретке, он возился с разобранными приборами. Оперативники СМЕРШа уже много раз велели ему уходить домой, но он только повторял: «Сейчас, минуточку, одну секунду, уже почти готово…» А крошечная пружинка, которую он направлял кончиком отвёртки, всё никак не хотела попадать в предназначенное для неё крошечное гнездо.

В своё обычное время появилась уборщица. Одетая в синий форменный халат, согнувшись в три погибели и надвинув на глаза нелепую яркую панаму, она деловито возила мокрой тряпкой, намотанной на швабру, по блестящему кафелю.

— Клавдия Васильевна! — позвал её Иван Ильич. — Подержите пожалуйста вот этот прибор вот так, горизонтально, чтобы я мог попасть…

Уборщица отложила швабру, подошла и взяла прибор.

— Перчаточки резиновые у вас, парфюм… Окультуриваетесь, Клавдия Васильевна?..

Пружинка наконец щёлкнула, встав на своё место. Иван Ильич поднял глаза.

— Что это у вас с лицом… А где Клавдия Васильевна?..

Через прорези резиновой маски на инженера смотрели злые глаза шпиона Собакина. В следующее мгновение злодей ударил Ивана Ильича ребром ладони по шее, и тот свалился с табуретки.

Но удар не достиг цели: шпион давно не упражнялся и потерял навыки секретных приёмов. Иван Ильич поднялся и, потирая ушибленное место, пробормотал:

— Что происходит?..

В это время Собакин уже приблизился к краю главного резервуара и вынул из кармана пузырёк с прозрачной жидкостью. «Отрава!» — догадался Иван Ильич. Схватив табуретку, он шагнул вперёд и со всего размаха треснул негодяя по затылку. Тот пошатнулся, замахал руками, но сумел удержаться. Сорвав с себя покосившуюся резиновую маску, он набросился на инженера. Они повалились на пол, завязалась борьба.