Приключения пчёлки Майи
Шрифт:
Пчелка не слышала, что юноша ответил девушке. Майя вся дрожала, как будто охватившее этих двух людей блаженство передалось и ей.
— Теперь я видела самое хорошее на земле, — прошептала Майя прерывающимся от волнения голосом. — Я знаю теперь, что люди прекраснее всего тогда, когда любят друг друга.
Майя не помнила, сколько времени просидела она в таком положении, погрузившись в созерцание. Когда она очнулась, огонек светлячка уже погас, а эльф исчез.
Вдали, через вход в беседку, она заметила на горизонте узкую светлую полосу. Занималась
12. ПОЭТ АЛОИЗИЙ СЕМИТОЧЕЧНЫЙ
Солнце стояло уже высоко над верхушками буков, когда Майя проснулась. Сперва она подумала, что все пережитое ею прошлой ночью было лишь красивым сном, но затем она припомнила, что возвратилась в свое жилище на рассвете, а теперь уже был полдень. "Нет, все это было на самом деле, — подумала она. — Я провела ночь с эльфом и видела в беседке нежно обнимавшихся в лунном свете людей".
Солнце жгло своими лучами листья деревьев, дул теплый ветерок. Со всех сторон неслось шумное жужжание. Никто не знал того, что знала теперь Майя. Она гордилась своим ночным приключением. Ей не хотелось выходить из своего жилища. "Всякий по одному моему виду поймет, — думала она, — что со мной произошло".
Но скоро пчелка убедилась, что жизнь идет своим чередом и ни с чем не считается. Ничто не изменилось в мире, ничто не напоминало о минувшей волшебной ночи. На лугу, среди пестрых летних цветов и в лесу царило большое движение: насекомые летали, порхали, суетились и, раскланиваясь друг с другом, уносились на крыльях дальше или бежали своей дорогой.
Пчелке сделалось вдруг грустно. Никто-никто во всем свете не интересуется ни ее счастьем, ни ее горестями. А она сама не решалась с кем-либо ими поделиться.
"Полечу-ка я лучше в лес, — решила она. — Там все так торжественно и серьезно… Он больше подходит для моего настроения".
Ни один человек не подозревает, когда он быстро идет по лесным дорожкам, сколько вокруг него чудесного и неведомого. Тот, кто хочет проникнуть в тайны зеленых дубрав, должен раздвинуть ветви кустарников, всмотреться внимательно в чащу ежевики, вглядеться в густой мох. Под тенистыми деревьями, в земляных норках, в дуплах полусгнивших стволов и в змеевидных, выступающих на поверхность земли корнях — повсюду день и ночь кипит пестрая, многообразная жизнь, полная радостей и опасностей, борьбы и страданий, горя и наслаждений.
Майя углубилась в темно-бурый лес. Взглянув вниз, она заметила под собою, в траве, узкую тропинку и полетела над ней. Иногда пчелке казалось, что солнце вдруг скрылось за облаками: так темно было под высокими могучими буками. Иногда пред нею рассыпалась залитая светом зелень, и она видела под собою непроходимые дебри широколиственных папоротников и цветущих кустов ежевики.
Но вот лес кончился, и перед пчелкой заколыхалось золотистое ржаное поле, среди которого пестрели тут и там васильки и яркие чашечки мака.
Майя опустилась на ветку березы, стоявшей на краю поля, и залюбовалась расстилавшимся перед нею необозримым
Несколько маленьких коричневых бабочек затеяли над полем игру "От мака к маку". Это любимая забава бабочек. Для этого каждая из них садится на цветок, которых должно быть на один меньше, чем участников игры. Одна бабочка вылетает на середину круга и кричит: "От мака к маку!" И в тот же момент все сидящие на цветах игроки должны подняться в воздух и поменяться местами. Кто вовремя не поспеет сесть на цветок, остается в кругу. Игра бабочек была очень забавной, и Майя с удовольствием следила за ними.
"Можно будет поиграть в эту игру и в нашем улье, — подумала пчелка. Но мы будем кричать: "От ячейки к ячейке!" Боюсь только, что строгая Кассандра не разрешит".
Каждый раз, когда Майя вспоминала о родном улье, ей делалось грустно и она впадала в глубокую задумчивость.
— Здравствуйте! — неожиданно раздался возле нее чей-то голос. — Вы, как мне кажется, прехитрая штучка!
Пчелка вздрогнула от неожиданности.
— О нет! Неправда! — крикнула она в ответ и оглянулась вокруг.
Возле нее сидело маленькое светло-бурое существо, имевшее вид полушарика, с семью черными пятнышками на поверхности. Из-под его блестящего щитка высовывались крохотная головка с двумя ярко блестевшими глазками и тонкие, как ниточки, короткие ножки. Несмотря на свою странную наружность, это насекомое, так неожиданно заговорившее с Майей, ей очень понравилось, потому что в нем было нечто приятное.
— Кто вы? — спросила она и добавила: — Я пчела Майя.
— Почему вы меня обижаете? — ответил вопросом толстяк. — Неужели вы меня не знаете?
— Я не хотела вас обидеть! — поспешила успокоить его пчелка. — Я действительно вас не знаю.
— Но меня всякий знает! — возразил собеседник. — Ну хорошо: я помогу вам. Считайте!
И он медленно повернулся к ней спиной.
— Что считать? — спросила Майя. — Точки на вашей спине?
— Ну да!
— Семь, — сказала пчелка.
— Ну? Значит?.. Вы все еще не знаете? Ну хорошо, я скажу вам. Моя фамилия — Семиточечный, мое имя — Алоизий, а по роду занятий я — поэт. Люди еще называют меня божьей коровкой. Но это их дело… Это-то, я надеюсь, вам известно?
Чтобы не обидеть его, Майя не решилась ответить отрицательно.
— Да! — воскликнул Алоизий. — Я живу лишь солнечным светом, дневным покоем и людской любовью.
— Неужели вы ничего больше не кушаете? — удивилась пчелка.
— Конечно, кушаю: травяных вшей. А вы их едите?
— Нет, — ответила Майя. — Они такие…
— Какие? Что вы хотите сказать?
— Это у нас не принято, — робко поправилась пчелка.
— Еще бы! — воскликнул Алоизий. — Еще бы! Вы — мещанка и делаете только то, что принято. Мы, поэты, с этим не считаемся… Есть у вас время? — спросил он вдруг.