Приключения Рустема
Шрифт:
— Зачем вам профессор Богданов?
— Мне нужен совет. Я уже сказал об этом.
— Я вас не вижу. Если вы стоите, то присядьте.
Они сели друг против друга. Кажется, ученый успокоился. Он сидел прямо, положив перед собой на стол руки.
— Говорите, я слушаю...
И Рустем стал рассказывать. Он старался ничего не упустить. Да, конечно, его помощь нужна фронту. Именно поэтому все и произошло. Но теперь его тревожит другое: вернется он в прежнее состояние или не вернется? Если да, то — когда?
Серые глаза ученого смотрели возбужденно, с
— Может быть, я ошибся? Вы — Богданов?
— Не волнуйтесь. — По худощавому лицу пробежала улыбка. — Вы вошли именно в ту дверь. Я могу оказать вам кой-какую помощь. Но скажите мне, почему вы пришли в нашу лабораторию и кто вас послал?
— Никто, — соврал Рустем. — Я сам. Сам пришел и все.
Ученый начинал ему не нравиться: слишком колючими были его глаза, слишком осторожными вопросы. И Рустем решил тоже быть осторожным: разболтался?
— Сколько вам лет?
— Вам это ни к чему. — Рустем неслышным шагом подошел вплотную к лысому ученому и шепнул ему в самое ухо: — Мне необходимо видеть профессора Богданова.
— Это я. Какой еще Богданов вам нужен? И не сомневайтесь.
В дверь постучали. Ученый вытер лысину платком:
— Кто там? Я занят. За-ааа-нят!
Из-за двери мягко сказали:
— Матвей Кузьмич, Вас просит к себе профессор Богданов.
— Неужели не могли сказать, что я ушел по неотложному делу. Я за-ааа-нят!
Подойдя к двери, он запер ее на ключ и резко обернулся. Ключ спрятал в карман.
Рустем заметался. Рванувшись было вперед, отступил, переменил место — «теперь все ясно». Зайдя сбоку, громко сказал:
— Обманщик! Сколько раз я вас спрашивал, Богданов вы или нет. Зачем вы присвоили чужое имя? Я могу вам сейчас же отомстить. Но я не сделаю этого. Откройте дверь!
— Не надо кричать.
— Я не кричу. Я прошу открыть дверь.
— Я все объясню сейчас, беспокойный вы человек. Ведь не может все делать профессор Богданов. У него не сто рук и всего одна голова. Поэтому у него есть помощники. Один из них я. Профессор уже довольно стар и лишние волнения могут повредить сердцу. Через каждый час он пьет капли.
— Мне не надо приема. Откройте...
— Давайте говорить и мыслить разумно. — Теперь голос ученого стал мягким и уговаривающим. Он заговаривал Рустема как малого, набедокурившего ребенка. — Помощь я могу оказать вам сам, без профессора. Я отвечу на ваш любой вопрос. А если хотите, потом я о результатах доложу профессору.
— Тогда скажите: смогу ли я вернуться в прежнее состояние?
— По-моему, да.
— Когда?
— Надо сделать анализ.
— Какой?
— Я возьму у вас кровь. Несколько капель. Состав крови и расскажет мне обо всем. Может быть, если перелить часть вашей крови другому человеку, он...
— Тоже станет невидимкой.
— Возможно, я не утверждаю.
Только теперь Рустем понял цену своей крови. Кто же этот человек? Говорит, что помощник профессора, но ведь дело совершенно секретное и помощник не должен решать его
— Не спешите, Матвей Кузьмич. Вы забываете, что не видите меня. Как вы возьмете кровь?
«Помощник» достал из шкафчика инструменты и два стеклышка.
— Я все расскажу. Я научу вас, и вы сами все сделаете. Это очень легко.
— Я не согласен, — сказал Рустем. — Хватит. Дайте мне ключ.
— Неужели вы боитесь? А я-то думал: вот храбрый мальчишка, непременно герой.
— Я не боюсь.
— Тогда в чем же дело? Я должен взять у вас кровь, чтобы помочь вам же. Без этого нельзя.
Рустема осенило. Он даже покраснел — слава богу, румянец не был виден.
— Бесплатно кровь не отдам.
— Но разве вы мне отдаете? Ради себя же... Ради науки, ради страны...
— Я вам не верю. Мою кровь потом вы вольете себе и тоже станете невидимкой. Боюсь, вдвоем нам будет тесно... Бесплатно не отдам.
— О, это пустяки, мальчик. Не бойся. Мы скрепим наш договор не только кровью...
— Золотом?
— Если хочешь, называй так.
— Кто мне его даст?
— Я... Давай начнем.
— Откройте дверь. Я иду на фронт. Зо-ооо-лото!
— Мальчишка! Да разве ты что-нибудь понимаешь! Для тебя фронт — игрушка, а там смерть! Ты должен знать, что тебя ожидает. Вдруг враг увидит тебя? Ведь такое может случиться сразу. Вот инструмент, бери...
Матвей Кузьмич пошарил рукой в воздухе:
— Бери...
Прыгнув вперед, он поймал пустоту. И сразу бросился в сторону. Но и там было пусто.
— Все равно я тебя поймаю. Иди сюда. Слышишь? В этой пробирке газ, я могу разбить ее и тогда... никто не приходил к профессору Богданову. А сам я выйду. Ты понимаешь?
— Теперь понимаю. Прочь! — крикнул Рустем и раскрытой ладонью хлопнул по клеенчатой двери. Затопал ногами.
Прощай, Казань!
Если говорить по правде, то Рустем струсил, но не настолько, чтобы забыть, что он невидимка. Этот человек злой и хитрый, и избавиться от него тоже нужно хитростью. Подкравшись к столу, Рустем сгреб пробирки и с силой бросил их на каменный пол. По стенам брызнули осколки. Схватив колбочку, Рустем пустил ее в потолок, как раз над тем местом, где стоял ошеломленный Матвей Кузьмич. Ага, коленки трясутся! Матвей Кузьмич поджал губы и схватился за голову. Он ждал нападения. Но стало тихо, и в этой тишине хлопнула форточка и заколыхалась штора.
«Неужели сбежал в форточку?» — ахнул Матвей Кузьмич. Ради предосторожности не опуская от головы рук, он сделал несколько робких шагов, ожидая какой-нибудь новой опасной выходки пришельца. Сказал вслух:
— Он действительно подумал, что я могу выпустить газ. А я бы очень хотел ему помочь.
Услышав эти слова, невидимка должен был снова заговорить — так казалось Матвею Кузьмичу, для этого он и обмолвился вслух о своем желании помочь. Но лишь хрустнуло стекло под каблуком, отчего Матвей Кузьмич вздрогнул, и в распахнутую форточку с шорохом вошел ветер.