Приключения Сэмюэля Пингля
Шрифт:
– Простите, джентльмены, - произнес я.
– Я упал на улице, и не двенадцать часов назад, а сию минуту. Кажется, мое ухо...
Я хотел дотронуться до больного уха, которое начинало опухать.
– Не трогать руками!
– пробурчал доктор Флит, свирепо насупливая брови, и приказал аптекарю:-Сделайте подобающий туалет парню, Орфи. Ясно все, как в микроскоп.
– Подойди сюда, Сэм, - ласково позвал меня аптекарь.
Ему было лень перегибаться через прилавок. Я подошел к шкафам, и старый Орфи начал накладывать мне повязку из липкого пластыря. А доктор
– Так вот, друг Орфи, какие дела. Люди болеют из-за несоблюдения правил гигиены, в результате травмы при несчастном случае, от болезнетворных микробов. Объелся, опился, перегрелся на солнцепеке, обморозил руки ноги болен. Подрался или упал на улице, как вот наш Сэм,- болен. Попали в организм микробы, начали в нем размножаться - болен. Нет болезни без соответствующего микроба, Орфи, так доказано великими учеными Пастером и Кохом. А если некоторые позволяют себе сомневаться да еще ставить преступные опыты, то, знаете, друг Орфи...- Тут рука доктора Флита поднялась кверху как бы для удара.
– ...закон покарает преступника.
И, кажется, уже покарал. Правда, при этом иногда страдают и невинные, но, по-видимому, таков закон природы...
Доктор Флит глубоко вздохнул. Орфи закончил перевязку и указал мне на зеркало, висевшее среди красноречивых реклам аптекарских фирм.
– Посмотри на себя, Сэм, - сказал он.
– Совершенно незаметно...
– И добавил, улыбаясь: - Сознайся, Сэм, что хватил лишнего. Ты благоухаешь, как померанцевое дерево в цвету. Рекомендую отоспаться...
Я хотел возразить старой обезьяне, что мне незачем отсыпаться, но это было бесполезно.
– У меня болит голова, - пробормотал я.
– Тогда возьми эти таблетки, Сэм, - предложил Орфи.
– К черту таблетки!
– пресек намечавшуюся торговую сделку доктор Флит, с ожесточением вытирая пот с лица.
– Их штампуют, как пепельницы. Против ожирения я съел тонну таблеток, но меня раздувает, как видите... Поэтому берегите деньги, молодой человек. Кстати, у вас нет одышки, Пингль?
Этот вопрос доктора Флита был известен не только в Эшуорфе. Когда-то Флит напечатал в журнале "Ланцет" статью под зловещим заглавием "Одышка - бич человечества". С тех пор мысль об. одышке медленно и верно сводила доктора с пути нормального мышления. Вопрос об одышке он задавал всем пациентам и случайным собеседникам. Об одышке он спрашивал даже тех, кто обращался к нему за советом против застарелых мозолей на пятках.
– Нет, господин доктор, - ответил я учтиво.
– Странно, - пробормотал доктор Флит, прищуриваясь.
– Впрочем, нет ценности, которая бы не переоценивалась.
– Доктор перевел взор на аптекаря: Не правда Ли, Орфи?
Тот пожал плечами. В это время между шкафами открылась дверь и в ней показался Эд, сын аптекаря, в белом халате не первой свежести. Через плечо у него было перекинуто полотенце. Он сразу узнал меня, несмотря на повязку.
– Сэм! Милый! А я в лаборатории вожусь с микстурами и вдруг слышу знакомый голос... Здравствуй! Что с тобой?
– Ничего не знаю, - ответил я, пожимая влажную руку Эда.
– Небольшое приключение, помешало мне быть сейчас в Олдмаунте.
– Ты еще не видел отца?- воскликнул Эд.
– Но ведь доктор Флит знает...
– Пока еще нет ничего достоверного, - пробурчал доктор.
– Но есть слух, что в Олдмаунте производились вивисекции животных, - доктор Флит предостерегающе поднял правую руку и добавил: - Без разрешения властей...
– Это строго преследуется законом, -добавил Орфи, убирая с прилавка тубу с таблетками.
– Ну и что же?
– произнес я, чувствуя, что голова моя начинает болеть сильнее.
– Боже мой, он не понимает!
– завозился доктор Флит на табуретке, пытаясь сняться с якоря.
– Ну, мне надо отправляться на визитацию.
– Он сполз с табуретки и взял свой полосатый саквояж с инструментами.
– А история коснется и вас, Пингль. Знайте, что опытами в замке занимался не кто иной, как сам лорд Паклингтон.
– Слушайте, слушайте!
– быстро сказал Орфи, как будто доктор Флит выступал в парламенте.
– Ну так что ж из этого?
– воскликнул я.
Доктор и аптекарь посмотрели на меня с сожалением.
– Опыты лорда были обставлены с такой таинственностью, что о них никто не догадывался. А теперь завеса приподнята.
Доктор Флит покачал головой.
– И я не удивлюсь, если окажется, что лорд Паклингтон проделывал опыты и над живыми людьми... Закон- покарает его... если уже не покарал.
Мне не понравился раздраженный тон доктора. Впрочем, все в Эшуорфе знали, что доктор Флит всегда находится в состоянии хронического раздражения. Ведь у него на руках две некрасивые дочери - Энни и Дженни, которых он никак не может выдать замуж. Поэтому спорить с доктором было бессмысленно. Все же я возразил:
– Человек науки должен иметь право свободно заниматься опытами.
Слова мои произвели эффект. Доктор Флит всплеснул руками.
– Ах, вот чему теперь учат в колледжах!
Старый Орфи сделал такую гримасу, что было противно смотреть на него. Он прикрикнул на Эда:
– Отправляйся работать! Опять у тебя не готовы микстуры для мистера Сэйтона и пилюли для отца настоятеля? Ступай.
Эд медленно поплелся за аптечные шкафы. Видимо, Орфи держал его в строгости.
И тут мне захотелось отомстить за Эда. Я сказал:
– Знаете, джентльмены? Если бы для науки понадобился рискованный опыт, я бы предоставил себя в распоряжение...
Доктор Флит залился смехом:
– В распоряжение ученого лорда? Ха-ха-ха! Ой, Пингль, вы уморите нас с Орфи раньше, чем лорд уморит вас. Отправляйтесь домой и положите себе лед на голову. Действительно, у вас наблюдаются симптомы сотрясения мозга...
Я холодно приподнял шляпу:
– До свиданья.
– Один шиллинг, - напомнил мне Орфи про полоску пластыря.
Аптекарь хотел получить деньги за свой товар, и голос его приобрел оттенок поэтической взволнованности.