Приключения Славки Щукина. 33 рассказа про враньё

Мамонтов Евгений

– Да, да… – отмахнулся я.

– А зачем ты ему в рот суешь бумажку? – спросила она.

А я всегда для верности писал свои пожелания на бумажке,

свертывал трубочкой и толкал в круглый рот маски, пока бумажка не провалится внутрь – там было много места между полой внутри маской и стеной.

– А я не умею писать, – сказала Маша, когда я объяснил ей про свои желания на бумажках, – вот, дай ему!

Она держала в руках карамельку.

– Сунь ему в рот.

– Зачем? – спросил я.

– Чтобы он лучше исполнял желания, – сказала Маша.

– Думаешь, он любит конфеты? – усмехнулся я.

– Их все любят, – ответила Маша уверенно.

– Ладно, давай, – сказал я, протолкнул в круглый рот конфету и услышал, как она там стукнула внутри.

Так у нас и пошло. Теперь мы с Машей по очереди говорили

свои желания. Иногда я писал Машины желания на записках, ей тоже так хотелось. Кроме конфет мы бросали в маску еще пластинки жвачки и мелкие монетки. Бурунди работал неплохо. Были, конечно, осечки. Но у кого их не бывает? Я чувствовал давно, что Бурунди нельзя просить о чем-нибудь большом и по-настоящему прекрасном. Например, о том, чтобы сгорела наша школа. А когда Маша убедила меня, что Бурунди любит карамельки, я понял, что так оно и есть – Бурунди может выполнять только маленькие просьбы. Видно, он действительно детский Бог. Иногда он уставал, и тогда мы с Машей давали ему передышку. И вообще, мы договорились загадывать ему желания по очереди. Так выходило надежней. Мои дни были – понедельник, среда, пятница, а Машины – вторник, четверг, суббота. По воскресеньям у Бурунди-Суси был выходной.

Конец ознакомительного фрагмента.