Приключения студентов(Том II)
Шрифт:
Вечером одному проходить в тех местах было небезопасно: в заброшенных зданиях, в подземельях ютились разбойники и вертепы жриц любви; развалины по ночам мигали огоньками, в них слышались крики либо пение — сбирры туда по ночам не показывались, а днем все опять было мертво и безмолвно. Многие площади и улицы заболотились.
Площадь главного форума покрывали глубокие ямы, сделанные кладоискателями; необозримым полем ромашек белели поверженные статуи и осколки. Тот, кому требовалась известь, приезжал на форум, разбивал Венер и Цезарей и пережигал их; плиты и кирпичи выламывались из никем не охранявшихся зданий для новых жалких построек.
Между статуями и под триумфальными арками паслись коровы и свиньи. Марк долго не мог отвести взгляда от пастуха в красном колпаке, опершегося задом
Ошеломленные, отупевшие от непостижимого их уму разнообразия и неизмеримости города, путники бродили под руководством Луиджи то по мертвым, то по населенным улицам. Но и обитаемые места были пустынны; то и дело встречались пожарища: остатков их никто не убирал и многие из них заросли кустами и даже деревьями; из желтой листвы то здесь, то там торчали обгорелые головешки и целые балки [5] .
5
Античный Рим заключал в своих стенах более произведений искусства, чем все вместе взятые — нынешние столицы мира.
В нем было: 2000 дворцов и 4000 монументов в честь великих римлян. В средние века — все это представляло груду развалин.
По переписи времен Феодосия, Рим заключал в себе: 1780 дворцов богачей и знати.
Число домов во всех 14 кварталах было 48.382.
В термах Каракаллы насчитывалось свыше 1600 мраморных скамеек; в Диоклетиановых — свыше 3000. Балки для терм и дворцов лились из меди.
Доступ был даровой для всех.
Театры — необыкновенно пышные — имели 3000 танцовщиц и столько же певцов.
Окружность города равнялась 21 миль.
Население свыше 1 миллиона.
В IV в. по Р. X. в Риме еще находилось:
423 храма.
154 статуи богов из золота и слоновой кости.
2 колосса.
22 больших конных группы.
3785 медных статуй императоров и великих людей и 74 из слоновой кости; мраморные были бессчетны.
1352 фонтана и бассейна.
28 библиотек.
867 общественных бань. В современной Европе самое большое количество их в Вене, именно —58.
Самый большой театр Рима был рассчитан на 22.888 зрителей. Самый большой цирк, Максимус — 385.000.
Количество жителей в Риме было:
1) При Траяне. 1.500.000 чел.
2) В V веке. 500.000 чел.
3) После Готских войн 5.000 чел.
4) В 546 г., после ухода Тотиллы, Рим простоял сорок дней совершенно пустым.
Наблюдательный Марк заметил, что двери в зажиточные дома стояли запертыми и отворялись людьми в наскоро накинутых кольчугах; приветливости на лицах встречных не было никакой.
У громаднейших и тоже мертвых терм Траяна путники встретили многочисленную погребальную процессию, направлявшуюся к Тибуртинским воротам; ее сопровождало духовенство. Восемь рослых рабов несли на плечах длинные носилки; на них чуть поколыхивался толстяк-покойник, прикрытый темно-вишневым покрывалом с золотой бахромой; из-под дубового венка, надвинутого на лоб, толстою шишкой торчал нос. За телом шла кучка плакальщиц, одетых во все белое; по сторонам шествия кривлялись какие-то ряженые с масками на лицах; один был одет чертиком с длинным хвостом. Провожавшие громко разговаривали, шутили и пересмеивались с замаскированными.
— О Боже мой!!.. — всплескивая руками, восклицал один из них, изображавший умершего и тоже имевший дубовый венок на голове — жена моя, да сколько же ты натратила денег на мои похороны? Горе мне, горе!!. Ведь всю эту орду на поминки звать придется… все сожрут! — И он залился притворным плачем.
— Чего, нюня ревешь? — обратилась к нему одна из масок.
— Да рано умер я: не всех знакомых успел обжулить!
Провожатые хохотали.
— Смеетесь?!. — с трагическим пафосом возопил третий. — Человека в ад чертям на суп несут, а вы потешаетесь?!..
К нему подскочил чертенок.
— Что ты врешь на чертей, глупец?!.. — заверещал он. — Да разве такую гнусную скотину, как эта, станут есть черти? В помойную яму вывалим!..
Началась шуточная перебранка, в которую вступили остальные переряженные.
— Ловко, ловко!! — шлепал он толстыми, гладко обритыми губами.
Шествие скрылось за поворотом.
— Что это было?.. — с недоумением проговорил Мартин, глядя ему вслед.
— Как что — обыкновенные похороны!.. — ответил Луиджи. — Должно быть, порядочный гусь был покойник!.. Здесь так повелось, что все, кто имеет счеты с умершим, нанимают актеров и те разделывают его, как шкуру на барабане!
— Это постыдно!.. — возразил Мартин.
— Наоборот, очень умно!.. — убежденно отозвался неаполитанец. — С иного черта, бывает, никаким родом денег не получишь, а заболеет покрепче — всех скорей ублаготворить спешит! А если хороший человек умрет — друзья тоже актеров нанимают: очень трогательные сценки в лицах разыгрывают!
Форум Траяна с его фонтаном-потоком, бурно низвергающимся из полуобрушенной стены, с несущимися среди пены и брызг мраморными конями и небожителями в колесницах, поразил путников и надолго приковал к себе их внимание.
Мимо колонны Марка Аврелия, по Фламиниевой улице они возвратились, не чуя ног под собой, в тратторию.
— Как же в таком городе разыскать кого-нибудь?.. — будто так себе, вскользь спросил Ян.
Луиджи смекнул, что крылось за этим вопросом.
— Нельзя только влезть на луну — остальное все можно!.. — отозвался он.
ГЛАВА XXXIV
Прошло с месяц, пока наконец путники освоились с великим городом и каждый нашел себе занятие по сердцу.
У Яна пробудился интерес к работам древних мастеров и он нередко часами простаивал перед статуями, уцелевшими, несмотря на века разгрома, еще во множестве. Глаз художника сразу, без слов, определил, в чем заключается истинная красота и искусство и имя которых — жизнь; с таким же глубоким вниманием разглядывал он в лавках ювелиров древние камеи и изделия из драгоценных металлов, столь бесконечно совершенные, что у Яна порой замирал дух и в сердце прокрадывалось тоскливое сомнение в себе — первый признак таланта!
Пока Ян осматривал и изучал разные древности, буквально валявшиеся под ногами на всяком шагу, новый друг его Ярослав подолгу просиживал или бродил по Колизею и пустующим циркам; затаив дыхание, стоял в тюрьмах рабов и христиан, где за железными решетками они ожидали выпуска на арену; заглядывал в темные лазы, из которых выпускали зверей.
Место цезарей — нечто вроде небольшого бастиона или выступа, — приковывало к себе его особенное внимание. Он почти въявь видел владык мира, проходящих из дворцов по подземным ходам и, при помощи подъемной машины, в золотых креслах сразу возносившихся над сотнями тысяч людей. Падение со стены камня иногда нарушало тишину, отзывалось эхо и видения Ярослава исчезали. Он вытирал рукой испарину со лба, запрокидывал голову и в синеве неба смутно начинали проступать Днепр и Киев с его многочисленными церквами [6] .
6
Дитмар Мезебургский насчитывает их в эту эпоху до 700.
— А у нас ни зверей, ни цирков таких нет!.. — пробуждалась в нем мысль и свежесть и бодрость овеивали его душу. Ему хотелось петь — в мозгу жаворонками начинали роиться и звучать родные песни.
Марк с головой погрузился в изучение древних рукописей. С жадностью набросился он на попавшегося ему первым Виргилия, столь популярного в средних веках [7] , потом наткнулся на речи Цицерона, на Саллюстия и других еще более знаменитых историков и философов древности.
7
Четвертая эклога его считалась пророчествами, относящимися к христианству.