Приключения студентов(Том II)
Шрифт:
— Где-то Бог приведет теперь свидеться?.. — сказал Марк.
— Будешь в Болонье — заходи!.. — пригласил Мартин.
— Будь здоров!.. — прогудел Адольф и двое богатырей зашагали, не оборачиваясь, назад.
Марк последил за ними глазами и повернул обратно; возвращаться сейчас в город ему не хотелось и он, мимо наполовину разрушенных мраморных вилл, заросших цветущими розами, выбрался на берег и сел на огромный валун. Много мыслей и воспоминаний роилось в мозгу его; он опустил голову и с недоумением увидел, что из воды на него смотрит чье-то чужое, бородатое и мужественное лицо.
— Вот
Благоухали розы, море чуть всплескивало на песок берега; вдали вечным жертвенником дымился Везувий.
Словно какая-то повязка стала сдвигаться с умственных глаз Марка: душа его инстинктивно зачуяла ширь и просторы грядущего и все ясней проступала мысль, что краска, за которой послали его в мир, была не что иное, как просвещение и что высшее, что имеется на свете — это Знание, Дружба, Добро…
Курляндия.
Имение Плёнен.
1928 г.
Петр Пильский
Легенды и приключения
(Вместо послесловия)
Да, темы похожи на родственников. Бывают кровные — близкие. Бывают совсем далекие: седьмая вода на киселе, — навязанное родство!
То же самое и у авторов.
Вдруг захочется нагрузиться чуждой ношей, и — вот, на протяжении многих страниц писатель важно несет ее, как заяц барабан. Ни зайцу не нужен барабан, ни барабану заяц. Но раз связались: кончено!
Однако, бывают и счастливые. К их числу принадлежит С. Р. Минцлов. Ему всегда удается выбрать тему по себе. Это писатель, сливающийся со своими книгами органически.
Он ходит по литературе, одетый в свое собственное, просторное и в то же время хорошо облегающее платье. Ему не жмет под мышками и загребистые руки уверенно хватают все, что ему нужно. В своей беллетристической манере Минцлов широк и размашист.
Он еще и непоседа. Ему мало движения. Он хочет передвижения. В своих книгах он не терпит домоседства. Это — вечный путешественник. Он объезжает целые губернии и уезды, забирается в глушь, исследует неизвестные края, вдруг оказывается в Трапезунде, но и там не сидит, а передвигается, — любознательный кочевник, неугомонный странник по миру.
Это и в его последней книге. «Приключения студентов» — обширный альбом. Конечно, бытовой. Минцлов издавна влюблен в быт, все равно, сегодняшний или стародавний, современный или отодвинутый в глубь веков.
Он хорошо угадывает этот быт, жадно изучает, отлично чувствует.
В этом быту он ценит типичность. Его прельщает яркость. Минцлов не боится правды, хотя бы со стороны она казалась чудовищной. Его беллетристический глаз не смущается жизненной карикатурностью, его не пугают
У Сологуба: «Беру кусок жизни, грубой и бедной, и творю из него сладостную легенду». Минцлов мог бы сказать: «Беру кусок жизни, грубой, но яркой, и вот вам готовая легенда». Это — талант обретения тем, обретения, а не изобретения. В этом сила Минцлова.
Он в предисловии к этому роману подчеркивает, что здесь «выдумки, а тем паче, преувеличения нет», «но что было — то было». И эту быль Минцлов знает.
Тут нет ничего сочиненного. Воскрешен быт десятого и одиннадцатого веков. Сам влюбленный в передвижение, он избрал своими героями странствующих студентов, этим открыл себе путь в старинные города, развернул картины далекого быта с его дикостью, умилением, причудами и легендами, провел читателя из Баварии через горные хребты в старую Италию. И, как живой, пред нами встал давно угасший век.
Молодой послушник Марк послан настоятелем в мир для усвоения искусства переписывать и украшать книги. На этом пути он приобретает знакомства, находит неожиданных спутников, попадает в старинные замки, подвергается опасностям, переживает много интересных, поучительных и страшных приключений.
Минцлов написал «авантюрный роман». И, в самом деле, он полон именно авантюр. Но выдуманного нет. За Минцлова говорит сама история, его пером водит жизнь. По временам встают удивительные картины. Происходят невероятные факты. Но веришь всему: так все убедительно. А эту убедительность создает хорошее, отчетливое, полновесное знание Минцлова-историка.
Как современный, будто давно знакомый нам, очерчивается маленький городок Вассербург. Видишь его погребки, чувствуешь толпу, слышишь эти речи, с улыбкой наблюдаешь, как наказывали тогда сплетниц, засаживая их в колодку, следишь за веселым, хитроумным диспутом между толстяком в темно-серой куртке и красных чулках, мейстером Вальтером, и смущенным, растерянным Марком.
Потом путешествующий послушник встречается с Яном, ювелирным подмастерьем, идущим из Богемии в Орлеан, тоже совершенствоваться в своем искусстве, и с добрым беззаботным весельчаком, странствующим «доктором», неаполитанцем Луиджи.
Этот Луиджи — находка не только для Марка, но и для автора. Изучать книжное искусство молодой послушник должен в Италии: Луиджи попался очень кстати! Теперь туда путь открыт, и наши странствующие юноши посетят Болонью, Пизу, Лукку, Флоренцию, наконец, Рим и Неаполь.
Дверь романиста распахнута. Век ожил.
И пред нами падающие башни, быт ювелирной мастерской, ее типичный хозяин Пьеро Бонавентури, болонский университет в подземелье, студенты, разрешающие прения со своими профессорами взаимной потасовкой, таинственные подземные своды, секретные записки заговорщиков, прекрасные дамы, ловкая красавица-француженка Габриэль Готье, страшные ночи, черные плащи, слюдяные фонари, грозные башни, мрачные шествия, нависшие своды, тюремные камеры, скелеты, прикованные цепями за шею и пояс, секретные пароли и впервые раздавшаяся тогда знаменитая студенческая песнь: «Гаудеамус-игитур».