Приключения Тома Сойера (адаптированный пересказ)
Шрифт:
– Право руля! Задний ход! Эй, на берегу! Принимай швартов!
Тот по-прежнему белил забор, не обращая на него никакого внимания. Уяснив, что завистливых взглядов приятеля ему не дождаться, Бен перешел в наступление.
– Ага, попался!
Ответа не последовало. Том, словно живописец, пристально, прищурив глаза, любовался своим последним мазком. Бен оторопело уставился на него, потом подошел и стал рядом с Томом. Яблоко у него в руке источало такой сладкий аромат, что Том поневоле проглотил слюну.
– Что, Том, работать заставляют? – небрежно бросил Бен.
Том резко
– Фу, это ты, Бен, – облегченно протянул он. – Я и не заметил.
– Слушай, я иду купаться, – деловито продолжал Бен. – Хочешь тоже пойти? Хотя, нет, конечно. Тебе придется работать.
Том пристально посмотрел на Бена.
– О какой работе ты говоришь?
– Как, то есть? Это, по-твоему, не работа, что ли?
Бен насмешливо кивнул в сторону забора. Том снова взялся за кисть.
– Кому как, – невозмутимо ответил он. – Может, работа, а может, и нет. Я знаю одно: Тому Сойеру она нравится.
– Чего? Ты хочешь сказать, что ты любишь белить заборы?
Том равномерно задвигал кистью по шершавой доске.
– А почему ты так удивляешься? Тебе что, каждый день достается белить забор, Бен?
Дело приняло совсем другой оборот. Бен перестал жевать яблоко. Том осторожно водил кистью вверх-вниз, останавливаясь время от времени, чтобы отойти на пару шагов и полюбоваться результатом. Бен следил за каждым его движением, проявляя все большую заинтересованность.
Прошло три минуты.
– Слушай, Том, дай мне побелить немножко, – наконец выдавил Бен.
Том задумался и в первый момент как будто готов был согласиться, но потом вдруг передумал.
– Нет, Бен, ничего не получится, – помотал он головой. – Для тети Полли очень важно, чтобы забор был покрашен как следует. Понимаешь, если б это была та сторона, что выходит во двор, она бы слова не сказала. Но речь идет о фасаде. Он смотрит на улицу. Его знаешь как надо белить? Может, один мальчик из тысячи, а то и из двух тысяч сумеет покрасить, как она требует.
Бен нетерпеливо затоптался на месте.
– Слушай, пусти меня попробовать, хоть чуть-чуть. Том, я бы тебя пустил, если б ты был на моем месте.
– Бен, я бы с радостью, честное слово! – воскликнул Том, округляя честные глаза. – Только тетя Полли… Нет, она ни за что не разрешит. Джиму тоже хотелось покрасить, а она не дала. Сиду хотелось, она и Сиду не позволила. А теперь представь: я тебе доверю, а вдруг что-то не так…
– Том, я же буду стараться. Хочешь, я тебе дам серединку от яблока?
– Ну, ладно… Хотя нет, Бен, лучше не надо. Я боюсь.
– Я все яблоко тебе отдам!
Том с выражением мучительного сомнения на лице выпустил кисть из рук. Душа его ликовала. И пока бывший пароход трудился в поте лица на солнцепеке, удалившийся от дел живописец, уселся в тени, принялся болтать ногами, жевать хрустящее яблоко и обдумывать дальнейший план обеспечения всеобщей занятости.
За новыми малярами дело не стало. История Бена Роджерса повторилась еще неоднократно. То один, то другой мальчик пробегал по улице, и каждый из них подходил, чтобы поиздеваться над Томом, после чего оставался белить забор. Когда Бен устал, Том продал следующую
Время шло. К середине дня Том, еще утром имевший в кармане жалкие гроши, стал богачом и буквально утопал в роскоши. Кроме ценностей, полученных от Бена, Билли и Джонни, теперь у него было двенадцать алебастровых шариков, сломанная губная гармошка, осколок синего бутылочного стекла, пустая катушка, ключ, который ничего не отпирал, кусок мела, хрустальная пробка от графина, оловянный солдатик, пара головастиков, шесть хлопушек, одноглазый котенок, медная дверная ручка, собачий ошейник без собаки, черенок от ножа, четыре куска апельсинной корки и старая оконная рама. На заборе по всей длине и высоте сохла аккуратно нанесенная в три слоя известка, и если бы побелка не кончилась, Том вне всякого сомнения разорил бы всех городских мальчишек.
3. Война и любовь
Том отправился докладывать о своих свершениях тете Полли, которая сидела у открытого окна в уютной комнатке, служившей одновременно спальней, гостиной, столовой и кабинетом. Теплый летний воздух, умиротворяющая тишина, запах цветов и низкое гудение пчел оказали свое действие, и старушка задремала над вязанием. Она была убеждена, что Том не только не выполнит порученной ему работы, но и, скорее всего, сбежит при первой возможности. Поэтому добровольное появление племянника на пороге комнаты и его осторожное покашливание очень удивило тетю Полли.
– Ты, что, Том?
– Я пришел спросить, тетя, можно мне теперь пойти поиграть?
– Как, уже? Сколько же ты сделал?
– Все, тетя.
– Том, не ври, я этого не люблю. Сколько ты покрасил?
– Я говорю правду, тетя. Все готово.
Жизненный опыт приучил старушку не верить Тому на слово. Она отправилась проверять работу племянника и была бы довольна, если бы слова Тома оказались правдой хотя бы на двадцать процентов. Когда же тетя Полли увидела, что весь забор не только выбелен, но и покрыт известкой в три слоя, а кроме того, на земле проведена аккуратная белая полоса, удивлению старушки не было границ.
– Ну и ну! – протянула она. – Должна сказать, ты умеешь работать, когда захочешь… Жаль только, Том, что это очень редко с тобой случается. Ладно, ступай играть.
Тетя Полли была настолько поражена сногсшибательными достижениями Тома, что от вела его в чулан, выбрала в корзине самое румяное яблоко и преподнесла племяннику. Улучив минутку, когда старушка отвернулась, Том успел стянуть у нее за спиной пряник.
Том вышел за калитку, прошествовал до конца квартала и свернул в грязный переулок, по которому со всех ног побежал на городскую площадь. Там, по предварительному уговору, уже строились в боевом порядке две армии городских мальчишек. Первой командовал Том, второй – его закадычный друг Джо Гарпер. Оба великих полководца не унижались до того, чтобы драться самим. Это занятие больше подходило мелюзге, а Том и Джо сидели рядом на пригорке и руководили сражением, рассылая приказы через адъютантов.