Приключения Тома Сойера. Приключения Гекльберри Финна. Рассказы
Шрифт:
— Я как-то не подумал. Это верно. А меня возьмешь?
— Возьму, если не боишься.
— Боюсь! Еще чего! Ты мне мяукнешь?
— Да, и ты мне тоже мяукни, если можно будет. А то прошлый раз я тебе мяукал-мяукал, пока старик Гэйс не начал швырять в меня камнями, да еще говорит: «Черт бы драл эту кошку!» А я ему запустил кирпичом в окно, — только ты не говори никому.
— Ладно, не скажу. Тогда мне нельзя было мяукать, за мной тетя следила, а сегодня я мяукну.
— А это что у тебя?
— Ничего особенного, клещ.
— Где ты его взял?
— Там,
— Что ты за него просишь?
— Не знаю. Не хочется продавать.
— Не хочешь — не надо. Да и клещ какой-то уж очень маленький.
— Конечно, чужого клеща охаять ничего не стоит. А я своим клещом доволен. По мне, и этот хорош.
— Клещей везде сколько хочешь. Я сам хоть тысячу наберу, если вздумаю.
— Так чего же не наберешь? Отлично знаешь, что не найдешь ни одного. Это самый ранний клещ. Первого в этом году вижу.
— Слушай, Гек, я тебе отдам за него свой зуб.
— Ну-ка, покажи.
Том вытащил и осторожно развернул бумажку с зубом. Гекльберри с завистью стал его разглядывать. Искушение было слишком велико. Наконец он сказал:
— А он настоящий?
Том приподнял губу и показал пустое место.
— Ну ладно, — сказал Гекльберри, — по рукам!
Том посадил клеща в коробочку из-под пистонов, где сидел раньше жук, и мальчики расстались, причем каждый из них чувствовал, что разбогател.
Дойдя до бревенчатого школьного домика, стоявшего поодаль от других, Том вошел туда шагом человека, который торопится изо всех сил. Он повесил шляпу на гвоздь и с деловитым видом бойко прошмыгнул на свое место. Учитель, восседавший на кафедре в большом плетеном кресле, дремал, убаюканный сонным гудением класса. Появление Тома разбудило его.
— Томас Сойер!
Том знал, что, когда его имя произносят полностью, это предвещает какую-нибудь неприятность.
— Я здесь, сэр.
— Подойдите ближе. По обыкновению, вы опять опоздали? Почему?
Том хотел было соврать, чтобы избавиться от наказания, но тут увидел две длинные золотистые косы и спину, которую он узнал мгновенно благодаря притягательной силе любви. Единственное свободное место во всем классе было рядом с этой девочкой. Не задумываясь ни на миг, он сказал:
— Я остановился на минутку поговорить с Гекльберри Финном!
Учителя чуть не хватил удар, он растерянно взирал на Тома. Гудение в классе прекратилось. Ученики подумывали, уж не рехнулся ли этот отчаянный малый. Учитель переспросил:
— Вы… Что вы сделали?
— Остановился поговорить с Гекльберри Финном.
Никакой ошибки быть не могло.
— Томас Сойер, это самое поразительное признание, какое я только слышал. Одной линейки мало за такой проступок. Снимите вашу куртку.
Рука учителя трудилась до полного изнеможения, пока не изломались все прутья. После чего был отдан приказ:
— А теперь, сэр, ступайте и сядьте с девочками! Пусть это будет для вас уроком.
Смешок, волной промчавшийся по классу, казалось, смутил Тома; на самом же деле это было не смущение, а почтительная робость перед новым божеством и страх, смешанный
Мало-помалу на него перестали смотреть, и привычное школьное жужжанье опять стояло в сонном воздухе. Том начал украдкой поглядывать на девочку. Она это заметила, презрительно поджала губы и на минуту даже повернулась к Тому спиной. Когда девочка опять села к нему лицом, перед ней очутился персик. Она его отодвинула. Том тихонько подвинул персик обратно. Она опять его оттолкнула, но уже не так враждебно. Том, не теряя терпения, положил персик на старое место. Она его не тронула. Том нацарапал на грифельной доске: «Пожалуйста, возьмите — у меня есть еще». Девочка посмотрела на доску, но ничего не ответила. Тогда Том принялся рисовать что-то на доске, прикрывая свое произведение левой рукой. Сначала девочка не хотела ничего замечать, потом женское любопытство взяло верх, что можно было заметить по некоторым признакам. Том по-прежнему рисовал, как будто ничего не видя. Девочка попробовала исподтишка взглянуть на рисунок, но он ничем не показал, что замечает это. Наконец она сдалась и нерешительно шепнула:
— Можно мне посмотреть?
Том приоткрыл карикатурный домик с двумя коньками на крыше и трубой, из которой дым выходил штопором. Девочка так увлеклась рисованием Тома, что забыла обо всем на свете. После того как рисунок был окончен, она посмотрела на него с минуту и сказала:
— Как хорошо! А теперь нарисуйте человечка.
Художник изобразил перед домом человечка, похожего на подъемный кран. Он мог бы перешагнуть через дом, но девочка судила не слишком строго — она осталась очень довольна этим страшилищем и прошептала:
— Какой красивый! А теперь нарисуйте меня.
Том нарисовал песочные часы, увенчанные полной луной, приделал к ним ручки и ножки в виде соломинок и вооружил растопыренные пальцы огромным веером. Девочка сказала:
— Ах, как хорошо! Жалко, что я не умею рисовать.
— Это легко, — прошептал Том, — я вас научу.
— Правда, научите? А когда?
— В большую перемену. Вы пойдете домой обедать?
— Я могу остаться, если хотите.
— Хорошо. Как вас зовут?
— Бекки Тэтчер. А вас? Ах, я знаю: Томас Сойер.
— Это когда меня дерут. А если я хорошо себя веду — Том. Зовите меня Том, ладно?
— Ну что ж.
Том принялся царапать что-то на доске, закрывая написанное от Бекки. На этот раз она, не стесняясь, попросила показать, что это такое. Том ответил:
— Да так, ничего особенного.
— Нет, покажите.
— Да не стоит. Вам будет неинтересно.
— Нет, интересно. Покажите, пожалуйста.
— Вы про меня расскажете.
— Нет, не расскажу. Ну вот вам честное-пречестное, ну самое честное, что не расскажу.