Приключения Торбеллино (трилогия)
Шрифт:
Торбеллино извлек из кармана карту и расправил ее на полу под факелом.
– Смотри, полковник Осадо и пленные гвардейцы находятся вот в этих четырех больших камерах, – сказал юноша, водя пальцем по рисунку. – В остальных, по сведениям нашего человека, сидят преступники. Давай думать, как из тайного прохода пробить неслышно и незаметно стену в камеры гвардейцев.
– У нас с тобой несколько вариантов. Можно пробить стену вот отсюда, а можно с другой стороны, вот из этого тупичка, – показывал «чумазый», делая жирные отметки карандашом
– Грами, ну а мне-то что делать? Снова валять дурака, снова бездельничать? Я тут с ума сойду в гордом одиночестве.
– Сидеть и ждать. Я буду работать в полной темноте. Хотя есть для тебя небольшая работенка.
– Какая? – оживился Торбелллино.
– Помнишь, там внизу, в проходе, через дыру вода поступает во время прибоя.
– Да, как из ведра окатывает.
– Я заметил, что вода потом уходит через нижнее отверстие. Так вот, подыщи подходящие камни, чтобы потом нижнее отверстие ими закрыть.
– Это еще зачем?
– Когда беглецы покинут камеры и по проходу выберутся из крепости, мы закроем нижнее отвертие, и уровень воды сразу поднимется до верней дыры. Проход окажется полностью в воде, и преследователи не смогут его преодолеть. Понял?
– Ну, у тебя и голова, брат! Я бы до такого не додумался, – отозвался юноша.
После ужина они улеглись спать. Уставший Грами мгновенно захрапел, отключившись после тяжелого дня, проведенного в темных ходах и замурованных переходах. Торбеллино же еще долго лежал, размышляя о предстоящем побеге бывших гвардейцев. Потом его мысли переключились на Джой, на Маму Джульетту, на ее сына Макото…
На следующий день, проснувшись, он снова обнаружил, что место «чумазого» пусто. Расстроенный фрид позавтракал, а потом отправился обследовать дыру в проходе, который заливало водой прибоя. Через некоторое время, вернувшись в храм, Торбеллино заскучал, не зная, чем бы ему еще заняться. От скуки он нарисовал на полу шахматную доску и, насобирав камушков, играл сам с собой в шахматы. Очень скоро это ему надоело.
Когда из-за каменной двери показался перемазанный в пыли Грами, юноша бросился навстречу «чумазому».
– Ну, как дела? Что так долго?
– Кладка оказалась очень прочной, старые мастера умели строить. Придется с ней основательно повозиться. Одолевают меня сомнения, что мы сможем проникнуть во все четыре камеры. Тут с одной никак не получается справиться. Там работы невпроворот.
– Грами, пока тебя не было, я тут подумал, что лучше синица в руках, чем аист в небе. Давай сосредоточим усилия на камере, где содержится полковник Осадо и его гвардейцы. Если нам удастся освободить только их, уже одно это нанесет чувствительный удар по Трайдору и его прислужникам. А если начнем распылять свои силы, ничего у нас путного не получится.
– Хорошо, дружище, давай пока остановимся на одной камере, –
Сколько времени прошло, как они расположились лагерем в подземном храме, неизвестно. «Чумазый» пропадал в замурованных крепостных проходах, юноша бесцельно слонялся по храму, не зная, куда деваться от безделья. Продукты и запасы пресной воды начали подходить к концу. Торбеллино засобирался в Ноузгей, чтобы пополнить запасы. Грами и фрид почти не разговаривали: юноша еще спал, когда «чумазый» уходил долбить стену, а когда возвращался, уставшему работяге было не до разговоров.
– Завтра, – сказал Грами, однажды вернувшись из крепости.
– Что завтра?
– Побег.
– Грами, что ты сказал? Повтори! – радостный Торбеллино затряс товарища за плечи.
– Завтра я пробью стену. Я все подготовил. Кирпичи держатся на добром слове.
– Я пойду с тобой!
– Ладно, иди! – согласился «чумазый», с удовольствием хлебая суп, приготовленный юношей. – Завтра твое вечное дежурство по кухне закончится, приятель.
– Ура!
На этот раз первым проснулся Торбеллино, ему не терпелось отправиться освобождать узников крепости. Растолкав храпевшего на все лады «чумазого», он быстро приготовил еду. Отправляясь в крепость, юноша прихватил с собой пистолеты.
– Оружие-то зачем? – спросил с недоумением Грами. – Мы должны все провернуть без лишнего шума, чтобы не переполошить тюрьму.
– На всякий случай, брат. Мало ли чего может произойти, – отмахнулся молодой фрид.
Трайдор с приближенными прогуливался по центральной аллее дворцового парка. Он частенько совершал утренний моцион в обществе своих министров и генералов. Переправившись по мостику на другую сторону живописного озерца, правитель и окружение залюбовались стайкой грациозных лебедей, которых можно было спокойно кормить прямо с рук.
К беззаботно зевавшему директору Департамента тайной полиции тихо приблизился агент Восто, неизвестно по какой причине здесь очутившийся.
– Что случилось, Восто? Какого черта, ты приперся во дворец? – зашипел на подчиненного сердитый Рабиозо, недовольно стреляя глазами из-под нахмуренных бровей. – Не мог дождаться моего возвращения в департамент?
– Шеф, очень важные новости. Боюсь, что его сиятельству уже доложили о случившемся. Я примчался, чтобы вы не оказались на совещании в щекотливом положении, – забормотал сквозь зубы Восто.
– Ты хочешь сказать – «в дурацком положении», ведь так?
– От вас ничего не скроешь, шеф. Вы видите насквозь.
– Ну, давай быстренько выкладывай, что там еще приключилось на мою голову? К чему мне надо быть готовым? Только говори потише, – пробурчал под нос Рабиозо, оглядываясь на министра финансов Тараканни и генерала Перфидо, кормивших на краю озера черных лебедей.