Приключения в Ирии и на Земле
Шрифт:
— Семёныч, расскажи-ка мне про Гогу. Не понял я, чей он брат?
— Гога — медбрат, с Темуром Рашидовичем работает, а доктор сей — из дагестанцев.
— Буйнович их принял?
— Буйнович персоналом не занимается. На него агенты работают.
— Странная парочка. Дагестанец и грузин.
Семёныч тяжко вздохнул и, вперив свой суровый взгляд в меня, сказал:
— Я Берлин не брал, но до Германии дошёл. Успокоили мы немцев. В моём родном городе они Дом офицеров и жилой район построили. А вы, товарищ капитан, с вашей Российской армией плохо воевали. Где ж это видано, чтоб победители строили дворцы побеждённым? Где ж ещё такое творится? Ходют
— Что за контейнер?
— Из тех, что Буйнович завёз.
— Что же вы Буйновичу не доложили?
— А что он может? Два раза я его видел. Пяток минут повертится — и сбегает. Дело он хорошее затеял. Большую выгоду, думаю, поимеет… Но эти гады, как приехали неделю назад, так и взяли нас под свою крышу. Возьмут они и Буйновича. Бухгалтерша Мамедовна у них главная.
— В каком они домике?
— У них свой дом на колёсах. На таких финны ездят. Мамедовна с мужем уехавши. Повезли контейнер трейлером. Трое остались. Два дагестанца, и Гога у них на побегушках.
— Где тот дом стоит?
— За зданием столовой, рядом с контейнерами.
Не буду излагать те мысли, что пришли мне в голову. Да и мыслей-то особо оригинальных не было. Лихорадка, одолевавшая меня накануне, уступила место привычным ощущениям, что возникали в Чечне. Задача поставлена — и её надо выполнить.
Открыл дверь большой машины и услышал: «Сам явился! Захади, начальник. Разговор будет». Немытый и небритый кавказец сидел за столом и занимался чисткой калаша. Рядом с разобранными деталями автомата чернела Берета. На лежаке, спиной к стенке, спал ещё один даг. Громкий возглас его разбудил, и он мигом восстал ото сна. Судя по более приличной внешности, то был сам доктор Темур Рашидович. Из дверного проёма, соединявшего два помещения, шагнул Гога и встал за спиной небритого. «Разговоры» вести с ними не имел намерения. ТТ взвёл заранее. Трижды выстрелил, но потребовались ещё два контрольных выстрела. Обшмонал их дом на колёсах. Собрал калаш и побросал в сумку всё оружие и деньги, что нашёл. У небритого вытащил ключи из кармана. Закрыл дверь на ключ и попрощался: «До вечера, братки! Устрою вам погребальный костёр».
В тот же день возместил Семёнычу сумму, отобранную у него кавказцами. Его аж пробило на слезу.
По моей команде он нашёл помощников, и они собрали всех наркоманов у здания администрации. В основном, мужиков. Слабее они, всё-таки, чем бабы. Не помогла им даже твёрдо обещанная перспектива уехать в загранкомандировку. Не обошлось без слёз и рыданий. Рыдали новоиспечённые жёны. Из гаража лагеря подогнали старенький ПАЗ; загрузили всех, включая рыдающих жён. Смотреть надо было за мужьями! Впрочем все успокоились, получив от меня денежное возмещение, вполне достаточное как на дорогу, так и первые дни. Если, конечно, не потратят деньги на наркоту. Семёныч выписал путевку до Питера и выделил двух сопровождающих в помощь водителю. Обошлось без эксцессов. Сопровождающие довезли группу до питерских вокзалов и вернулись уже за полночь.
Семёныч улыбался.
— Чему радуешься? Слепой наш Буйнович. Не всё продумал. Здесь
— Дал он мне мудреный аппарат для срочных сообщений. Да стар я для таких игрушек как компьютеры и прочая хрень. Эх, старость — не радость, — Семёныч начал кряхтеть, хвататься за поясницу, открывая шкаф и нагибаясь к нижнему ящику.
Так-то он покряхтел и вытащил из шкафа припрятанную игрушку, чем-то напоминавшую iPad. Вот ещё один англицизм! Болезненно воспринимаю новые заимствования в русском языке. Но грешен, и как переводчик то и дело вынужден их использовать. Над экраном, рядом с площадкой синего цвета, был наклеен — по терминологии конторских крыс, именуемых ныне креаклами, — стикерс надписью: «кнопка вызова». Ясно, что для бестолкового дедуси. Да’с, а если глубже копнуть, так мы все — бестолочь. Вчистую проиграли пиндосам и иже с ними. На всех полях. А потому вынуждены заимствовать.
Дедуся, перебив мои тривиальные мысли, заявил:
— Через неделю после нашей первой встречи позвонил ему. Ответила его секретарша. Выложил я жалобу на Мамедовну и её дружков. Так секретарша мне ответила: «Справляйтесь сами». И усё, как говорят хохлы. Всем олигархам простые люди до лампочки.
— Ты о каком-то сейфе Мамедовны говорил?
— Да вон он, рядом с моим. В моём — картотека на всех, кто приехал, книга актов регистрации гражданского состояния, печать да штампы. Книгу мне Буйнович вручил. Сказал, что всё законно, и чтоб оформлял всё по закону. Это дело для меня не хитрое. А что в сейфе Мамедовны, не знаю, но догадываюсь. Что-то там она от дружков прячет.
— У тебя опытный слесарь есть?
— Есть среди наших. Я ж с людьми толкую. И инструменты есть. Только ты сначала с Мамедовной побеседуй. Может, она тебе ключи подарит.
— Ты бы, Семёныч, вещи своими именами называл. Ладно, побеседуем. Доставай свою картотеку. Составим перечень убывших.
Достал он картотеку. За пять минут составили перечень специалистов, которым, по словам Буйновича, должны найти замену.
— Видно, у Буйновича большая ферма за границей. Вместо того, чтобы наше хозяйство поднимать, чёрт знает где деньги вкладывает.
— Это ты точно сказал, Семёныч.
— Что олигархи, что чиновники, одним мазаны, и несёт от этого одного на всю Россию-матушку.
Нажал я на площадку вызова, и на экране возникла красавица. Губа не дура у Буйновича. Представился. Доложил о ликвидации банды наркодилеров, выдворении наркоманов, краже двух контейнеров, совершённой бухгалтершей, а также зачитал перечень специалистов, необходимых для замены убывшим. Секретарша, конечно, втянута в игры Буйновича. Она мне коротко ответила: «Спасибо за сообщение, князь. Примем меры».
— Эвона как! — прокомментировал Семёныч. — В князья тебя произвели.
— Не обращай внимания. Глупую игру ведёт Буйнович, а секретарша ему подыгрывает.
От скуки и безделья начал вести записи в новом дневнике и сбрасывать их на флешку. Из рюкзака вытащил родную, наполовину заполненную текстами переводов. Урча как кот, нашедший в чужом доме блюдце со сметаной, включил ноутбук, сунул в разъём флешку. «Рвём с прошлым», — произнёс я эту золотую фразу — и, удалив с флешки старые тексты, заявил: — «Ну вот, ты теперь девственно чиста и непорочна, что никак нельзя сказать о твоём хозяине».