Приключения в новогоднюю ночь
Шрифт:
– - Нет, никогда я тебя не покину, пусть даже суждено мне погибнуть позорной смертью!
Джульетта странно усмехнулась, услышав это, и тут Эразм снова поймал ее необычайный взгляд, один из тех, что неизменно вызывали тайное содрогание в его душе. Они вернулись к гостям. Теперь гадкий итальянец поменялся ролями с Эразмом: терзаемый ревностью, он отпускал колкие оскорбительные замечания в адрес всех немцев вообще и в особенности насчет Эразма. Наконец тот не смог выносить долее этих насмешек и решительно подошел к итальянцу.
– - Прекратите, -- сказал он, -- ваши недостойные нападки на немцев и на меня, не то я брошу вас вон
В это же мгновение в руке у итальянца блеснул кинжал, и тогда Эразм в бешенстве схватил его за горло и, повалив на землю, сильно ударил ногой; удар пришелся в затылок -- итальянец захрипел и испустил дух. Все бросились к Эразму, который упал, потеряв сознание, он почувствовал, что его подхватили, куда-то повлекли... Очнувшись словно после глубокого забытья, он увидел, что лежит в маленькой комнатке, а над ним стоит Джульетта и, наклонясь, обнимает его за плечи.
– - Ах ты, злой, нехороший немец!
– - беспредельно нежно и ласково выговаривала она Эразму.
– - Какого страха я из-за тебя натерпелась! От этой-то опасности я тебя уберегла, но теперь ни во Флоренции, ни вообще в Италии ты не сможешь жить спокойно. Тебе придется уехать, бросить меня, а ведь я так тебя люблю.
Мысль о разлуке пронзила Эразма невыразимой болью и горечью.
– - Позволь мне остаться!
– - воскликнул он.
– - Я рад буду погибнуть! Умереть или жить вдали от тебя, разве это не одно и то же?
И тут ему почудилось, будто тихий скорбный голос зовет его по имени. Ах, то был голос из далекой Германии, голос его верной жены. Эразм умолк, а Джульетта вдруг совершенно неожиданно спросила:
– - Ты, верно, думаешь сейчас о своей жене? Ах, Эразм, скоро, скоро ты меня забудешь...
– - Если бы я мог быть твоим на веки вечные...- вздохнул Эразм.
Они стояли против большого красивого зеркала, висевшего на стене и ярко освещенного с обеих сторон свечами. Нежней, ласковей прильнула Джульетта к возлюбленному и прошептала чуть слышно:
– - А ты отдай мне свое отражение, любимый, пусть хоть оно останется со мной на веки вечные.
– - Что ты говоришь, Джульетта?- растерялся Эразм.
– - Мое отражение?
– И посмотрел в зеркало, где отражались они с Джульеттой, нежно обнявшие друг друга.
– - Да как же ты оставишь у себя мое отражение, -- продолжал он, -ведь оно всегда и всюду со мной и глядит на меня то из чистой воды, то с какой-нибудь гладкой поверхности.
– - Даже это, -- сказала Джульетта,- даже призрачную иллюзию твоего "я", мерцающую в зеркале, не хочешь ты мне подарить вместо себя, а ведь уверял, что принадлежишь мне и телом и душой. Даже изменчивому, зыбкому образу нельзя со мной остаться и быть мне спутником в жалкой моей жизни, в которой теперь, раз ты бросаешь меня, не видать мне ни любви, ни радости.
Горячие слезы хлынули из прекрасных темных глаз Джульетты. И тут Эразм, обезумев от смертельной муки сердца, воскликнул:
– - Ужели я должен тебя покинуть? Если так, то пусть мое отражение в зеркале остается у тебя на веки вечные. И никакая сила, будь то сам дьявол, не отнимет его у тебя до тех пор, пока я не смогу принадлежать тебе и телом и душой.
Точно огнем опалили поцелуи Джульетты его губы, едва вымолвил он эти слова, потом она разжала объятия и страстно простерла руки к зеркалу. На глазах у Эразма, хоть сам он даже не шевельнулся, его отражение шагнуло из рамы в комнату, быстро скользнуло
– - Судя по всему, пришлось вашей милости немножко поволноваться! обратился к нему по-немецки сидевший в карете господин.
– - Пришлось, пришлось поволноваться, но уж теперь-то все пойдет превосходнейшим образом. Извольте лишь целиком и полностью довериться мне. Джульетточка свое дело сделала и поручила вас моему попечению. А вы и впрямь милейший юноша, притом поразительно склонный к невинным забавам, до которых мы с Джульетточкой такие большие охотники. Эк вы того молодца по башке-то! Истинно в германском духе! А уж как у нашего героя изо рта багровый язык-то вывалился -- на редкость потешное было зрелище, а уж как он хрипел да кряхтел и все никак не мог отправиться к праотцам... Ха-ха-ха!
В голосе незнакомца звучала такая гнусная издевка, балагурство его было до того страшным, что каждое его слово ранило Эразма, точно удар кинжала, прямо в сердце.
– - Кто бы вы ни были, -- сказал он, -- прошу вас, замолчите, довольно, ни звука более об ужасном преступлении, в котором я раскаиваюсь!
– - Раскаиваюсь? Раскаиваюсь?
– - передразнил незнакомец.
– Стало быть, вы раскаиваетесь и в том, что познакомились с Джульеттой и обрели ее сладостную любовь?
– - Ах, Джульетта, Джульетта...- вздохнул Эразм.
– - Ну вот, -- продолжал его попутчик, -- вы же сущее дитя, то одно вам подавай, то другое, да еще чтобы все шло как по маслу. Увы, из-за фатального стечения обстоятельств вам пришлось расстаться с Джульеттой, а вот если б вы остались, я легко мог бы уберечь вас и от кинжалов мстителей, и от любезного правосудия.
Мысль о том, что можно остаться с Джульеттой, безраздельно захватила Эразма.
– - Но каким образом?
– - спросил он.
– - Мне известно, -- отвечал попутчик, -- одно симпатическое средство, которое поразит ваших преследователей слепотой, коротко говоря, оно подействует так, что вы все время будете являться им с новым лицом и никто не сможет вас узнать. Завтра, как рассветет, потрудитесь внимательно и без всякой спешки поглядеться в зеркало, а я потом произведу с вашим отражением кое-какие абсолютно безвредные операции -- и вы вне опасности. Заживете себе с Джульеттой средь всяческих утех и наслаждений, никого и ничего не боясь!
– - Это ужасно! Ужасно!
– - вскричал Эразм.
– - Полноте, любезнейший, что ж тут ужасного?
– - усмехнулся незнакомец.
– - Ах, я... Я...- Эразм запнулся.
– - Вы бросили свое отражение?
– - немедленно подхватил его собеседник.
– - Бросили у Джульетты? Ха-ха-ха! Брависсимо, голубчик! Что ж, коли так -скачите теперь во весь опор по лесам и по долам, по городам и весям, скорей возвращайтесь к супруге и малютке Расмусу, чтобы снова стать почтенным отцом семейства -- без отражения, правда, ну да жену вашу это нимало не затронет, она-то обретет вас во плоти, а вот Джульетте, той досталось лишь ваше иллюзорное мерцающее "я"...