Приключения Василисы, или Как Царевна-лягушка за счастьем ходила
Шрифт:
– Ничего, я тебе новый сплету, еще лучше. – Лисса схватила подругу и потащила прочь из леса.
Небо наконец-то прояснилось, и сейчас как никогда хотелось поваляться в траве на солнышке. Все-таки Лисса здорово замерзла ночью под дождем, а в ручье окончательно заледенела.
Глава 5
– Ань, мне кажется, Славий от нас сбежал. – Девушка обвела недоуменным взором луг, пытаясь отыскать воеводу, но он как сквозь землю провалился.
Та, которой был задан вопрос, уже с довольным видом распласталась на траве и обновляла загар,
– Брось, Лисска. Никуда он не денется. Ему же за тебя ответ перед царевичем держать. Прогуляется по лесу и вернется. Может, дичь какую добудет, а то есть охо-о-ота. – Девушка с подвыванием зевнула, едва успев прикрыть рот ладошкой, и закрыла глаза с явным намерением поспать.
Лиссе вспомнился виртуальный жареный медведь, и она тяжело вздохнула. Есть действительно хотелось, и даже очень. Но все равно странно. Куда может уйти раненый человек?
– Ань, а если ему плохо станет? Ты бы видела, во что эти твари превратили его спину. На ней живого места нет.
– Лисс, тебе делать нечего, кроме как стенать? – Аня приподняла голову, чтобы глянуть на подругу. – Вернется Славий, никуда не денется. Что до его ранений, так если сразу не свалился, то и дальше с ним ничего не будет. У него дар воина, иначе не взяли бы в царскую дружину. И если он в свои годы сумел дослужиться до воеводы, то какие-то небольшие порезы для него залечить на два чиха. Может, он этим сейчас и занимается. Регенерация, знаешь ли, не очень приятная штука, как по ощущениям, так и по виду. Лучше ложись, позагораем, а то бледная как поганка, выйдем из лесу – весь народ распугаешь. Подумают, мертвячка.
Лисса улыбнулась. Аню понесло. Сколько лет молчать о принадлежности к другому миру, а тут, можно сказать, сам бог велел просвещать неразумную. Что ж, будем слушать, все равно другой доступной информации пока нет, так что надо использовать редкие откровения подружки.
Но на этом откровения закончились – девушка попросту уснула. Лисса подумала-подумала и решила последовать ее примеру. Все равно до возвращения Славия заняться нечем. Она стянула с себя изрядно потрепанную воеводину рубаху и разложила нехитрую одежду сушиться, а потом и сама растянулась рядом с подругой.
Аня неправа насчет бледности, после ежегодных добровольно-принудительных работ на благо колхозов спина у нее как раз и загорала в точности по очертаниям купальника. Так что Лисса легла лицом к солнцу, закрыв глаза рукой, чтобы не слепило.
– Ань…
– У-у-у, – взвыла подруга.
– Не мычи. Вдруг Славий вернется, а мы тут нудизм устроили?
– И не увидит для себя ничего нового, – огрызнулась Анька и тут же жалобно заканючила: – Имей совесть, дай поспать.
Лисса еще не забыла, что такое совесть и где ее хранят, а потому вытащила старушку из закромов души, стряхнула с нее пыль и заставила трудиться, то бишь замолчала и тоже решила вздремнуть. Не тут-то было. То жук пролетит над самым ухом, прогоняя сон, то кузнечик щекочет лапками голый живот, то цепочка муравьев прокладывает себе путь прямиком через ее ногу. А еще трава колючая и солнце слишком жаркое. В общем, Лисса поерзала, поотгоняла вредных насекомых и решила, что романтика живой природы не для нее. Но едва
Из леса, примерно в ста шагах от подруг, вышли местные жители. Судя по всему, они пришли сюда, чтобы накосить травы.
Вжик – и над разморенным солнцем лугом поплыл ни с чем не сравнимый аромат свежести.
Приплыли. И как теперь одеться, если из травы носа не высунешь? Остается только ползком пробираться к лесу в другую сторону, пока не заметили.
– Пс… – Лисса ткнула подругу пальцем в бок.
– Митяй, – голос одного из мужиков разнесся над лугом, – давай не отставай, а то в самую жару один работать будешь.
– Анька, да проснись же, пора делать ноги.
– Ничего, батя, я догоню, смотрите сами не умайтесь раньше срока, а то еще неизвестно, кто в жару работать будет.
Над лугом пронесся дружный мужицкий хохот:
– Хавроний, видно, мало ты драл Митьку, вон как грубит отцу.
– Не, мы с ним еще дома поспорили…
– Аня! – Лисса затрясла подругу, но та, разомлев на солнце, категорически отказывалась просыпаться, а мужики, рассуждая о том, сколько накосят сена и управятся ли за день, подходили все ближе.
Лисса ударилась в панику. Что делать-то? Что делать? Мамочка. А косы свистят уже совсем рядом, и от запаха травы голова кружится, так и хочется пожевать. Вот бы стать коровой или кобылой, сразу бы вопрос конспирации и пропитания отпал.
Правду говорят: бойся своих желаний. Не успела она проглотить набежавшую слюну, как над головой что-то громыхнуло, и Лисса обнаружила себя стоящей на четырех конечностях, покрытых бурой шерстью и заканчивающихся копытами.
– Му-у-у?
Не успевшая до конца проснуться Анька, услышав истошный коровий вопль над самым ухом, вскочила от испуга и с вытаращенными глазами понеслась по лугу, бешено мыча и хлестая себя хвостом по рябому боку.
Мужики, увидав такое чудо, побросали косы и со спринтерской скоростью рванули к лесу, а потом забрались на самые высокие ветки и засели там не хуже тетеревов.
– Анька, стой, это ведь я! – кричала вслед подруге Василиса, мчась за ней в попытке обогнать и остановить. Но у нее выходило только мычание, причем такое, что каждый, кто его слышал, сразу понимал: у коровы бешенство.
Аня, видимо, тоже так решила, а так как спросонья еще не осознала себя коровой, то продолжала нарезать круги по лугу, удирая от дурной скотины, похоже, решившей затоптать ее во что бы то ни стало.
– Лисса, Славий, помогите! – вопила она пуще своей товарки по несчастью, еще сильнее пугая сидящих на деревьях мужиков.
– Бесы, я тебе говорю.
– Ох ты ж, никак с болота повылезли.
– Не будет нам теперь житья.
– Мужики, а что это такое торчит посреди поля?
– Все, братцы, конец честной жизни. Это происки колдуна, вызвавшего рогатых бесов.
Интересно, о чем это они?
Лисса поняла, что Аню не догнать, поэтому решила пойти от противного – остановиться и подождать, пока подруга сама прискачет ей навстречу. Поэтому «корова» и услышала рассуждения мужиков о бесах, и, проследив за их взглядами, поняла, что они тычут пальцем в кольчужное пугало.