Приключения ведьмы Мирославы

Австрийская Анна

— Я не против нового домочадца, — подмигнул мне Олеус, — если он не будет валяться на постели.

— Мррряу! Я учту…

— Каррр! Прррродолжаем ррработу! Олеус, тащи прррреступника в деррревню. Судить его нужно!

— Как судить? Доказательств-то нет, — заметила я.

— Ты связи тррррижды разоррррвала. Трррри дарррра у барррда отняла.

— Но я хотела только кота…

— Кольцо и кошель теперррь не служат барррду! А значит…

— Значит где-то много золота, — закончила я за ворона фразу.

—

И если он не перепрятал кошель, то он в доме отца, — развивал мысль Олеус.

— Нужна скорее туда барда доставить. Он же не ожидает, что его кошель больше не слушается, — подтвердила я слова Клавдия.

— И себя, таким образом, он выдаст! — обрадовался мой любимый. — Я за телегой…

— Нет! Я помогу. Ночью проведу привязку, а вы в это время предъявите обвинение Уржуму и арестуете его.

— Хорошо!

* * *

Так мы и поступили. Я левитацией переправила барда в дом Юстаса. Там уже обнаружили добро, которое когда-либо крал Уржум.

Мда… такого богатства в наших местах никогда видывали. Золото, серебро, самоцветы… Чего там только не было.

И тем веселее было наблюдать, как бард очнулся, оглянулся и заметил свои пожитки.

— Нет! — подскочил он с лавки. — Как так? Чего это? Почему это?

Мужчина скакал вокруг горы драгоценностей, собирал их в охапки и чуть не плакал. Чем больше он нервничал, тем сильнее раскидывал монеты и каменья. Медленно он раскопал свой кошель. Несчастная вещица — кошель бедняка была разорвана в клочья. Теперь он не мог хранить несметные богатства… Он и одну монетку нынче сохранить не сможет.

Поняв, что собрать в своих руках украденное не сможет, бард упал животом на него и подгребал под себя все, до чего мог дотянуться. Он плакал горючими слезами, понимая, что потерял все, что наворовал.

Вскоре в дом явились старосты других деревень. Впереди шел Добромир, горделивой статной походкой. Гудвин шел довольный. Видимо весть о том, что вор пойман, изменило настроение старосты. Осиник же, как и всегда, шел с опаской и настороженностью.

Старосты собрались не просто так. На повестке дня у них было несколько вопросов: как наказать Уржума; как разделить награбленное им.

Представляя какой балаган начнется через несколько минут, при дележе, я оставила Олеуса разбираться в ситуации, а сама поспешила домой. Меня ждал еще один ритуал.

* * *

К моему возвращению, домочадцы подготовили все необходимое для ритуала связки. Ох, как не хотелось мне его проводить, но придется!

— Как тебя звать будем? — уточнила я у рыжего. Не хотелось мне навязывать ему новое имя.

— Котом и зови, мряу! Мне так пррривычнее.

— Как скажешь, — пожала я плечами.

Камушек унакита сняла, чтобы ритуалу он не мешал. Свою задачу он выполнил прекрасно.

Зажгла

свечи ароматные, амулеты самоцветные прогрела на открытом пламени, благовония раскурила и кухню ими овеяла.

Кот в это время спокойно дремал на подоконнике.

— Начнем, — известила я домочадцев.

На мое правое плечо уселся Ух. Он, как частичка моей ведьминской натуры, главным свидетелем привязки станет.

Если мой сыч согласиться разделить покровительство своей ведьмы, то ритуал произойдет верно. Если же он противником станет, то я смогу новую привязку сотворить, но… последствия могут быть различными. И думать о них я сейчас не хотела. Я была уверена, что мой любимец выберет правильно.

На левое плечо опустился Клавдий — мой верный соратник, учитель и помощник. Без его ведома, принимать в ведьминскую судьбу новичка, я не желала.

За моей спиной остановился Осип Никифорович. Домовой дух должен был решить, хочет ли он принять в дом нового жителя. Тут уж даже мое покровительство коту помочь бы не могло.

— Я, потомственная ведьма Мирослава, — заговорила я подготовительную речь, — желаю принять в свою судьбу рыжего кота. Согласен ли он стать фамильяром ведьмы Мирославы?

— Мяу, согласен, мррряу!

— Прежде чем связать наши судьбы, я хочу спросить своего старшего фамильяра Уха. Примешь ли ты брата новоявленного? Согласен ли будешь делить с ним свою ведьму?

— Ууууууух, — пронеслось по комнате.

Я разгадала в этом звуке положительный ответ.

— Хочу я обратиться к Клавдию. Примешь ли ты нового фамильяра обязанной тебе ведьмы?

— Каррррр! Прррринимаю! — довольно ответил ворон.

— Осип Никифорович, дух дома моего, примешь ли ты нового жителя в доме ведьмы Мирославы?

— Принимаю! — ответил домовой, появляясь перед нашим взором на мгновение.

— Да будет по-моему, — заключила я и начала заклинание творить.

Птицы мои тут же подальше отлетели, чтобы не сбивать. Домовой за печку отправился. Лишь я посреди комнаты стояла, и рыжий на столе сидел, внимательно за мной наблюдая.

Я глаза закрыла, расслабилась и выпустила свою ведьминскую силу. Ухватила кончики своей судьбы и судьбы рыжего, потянула ближе друг к другу, а как соприкоснулись они, в узелок завязала.

— Тяну нити… Связываю нити… Переплетаю нити… В единую нить скручиваю, чтобы дальше судьбу плести. В узлы вяжу, чтобы крепко-накрепко держаться нитям друг за друга. На узлы печать — ведьмино слово ставлю! Единая дальше жизнь будет, одна судьба. Слово ведьмы твердое! Слово ведьмы вечное! Да будет так!

С последним словом я без чувств рухнула на пол.

* * *

Проснулась я, когда яркое зимнее солнышко заглянула в мое окно. Я сладко потянулась, отмечая, что прекрасно отдохнула телом и душой.