Прикоснись ко мне
Шрифт:
— Какого черта ты здесь делаешь?!
Кровь застыла в моих жилах. Я подняла глаза и увидела своего взбешенного отца.
14
Мозг лихорадочно работал, пытаясь найти хоть какое-то логичное объяснение тому, что я здесь делала. Ничего, ни малейшей зацепки.
Папашка вошел и закрыл дверь. Щелчок замка едва не заставил меня подпрыгнуть.
— Отвечай! Что ты здесь делаешь? И как, черт побери, ты сюда попала?
Он двинулся вперед, и на мгновение мне показалось, что он готов ударить
— Я…
И запнулась. В этом шоу я не была звездой. Башка звенела абсолютной пустотой. Первый раз в жизни. Обычно я могла все — даже продать лед эскимосам!
— Я… это… я хотела найти какую-нибудь информацию о Дэксе.
— Как ты прошла через систему допуска?
Я сунула руку в карман, чтобы вытащить карточку. Вот она — прохладный гладкий пластик, ласкающий кончики пальцев. Но я не могла отдать ему эту штуку. Он увидит свою карточку доступа, не мою! Моим способностям нельзя дать обратный ход, у меня не было той, желтой карточки, и я не могла все вернуть на свои места. Я улыбнулась папашке своей самой невинной улыбкой и сказала:
— Черт! Похоже, я ее потеряла.
— Потеряла? — переспросил он.
Опустив глаза, я принялась сканировать пол.
— Где-то обронила. Должна быть здесь или в другом месте.
Папашка спокойно наблюдал, как я, разыгрывая сцену, внимательно осматриваю углы комнаты в поисках карточки. Я следила за ним краем глаза, и мне вдруг показалось, что он улыбается. Позволив мне поискать еще пару минут, он откашлялся и сказал:
— Пошли, мы уезжаем.
Тишина в машине была более чем зловещей. Тяжелая, злая тишина. Нужно было что-то срочно сделать, чтобы разрядить ситуацию. В противном случае к этому зданию мне уже и на сто шагов не подойти. Папашка наверняка понял, что я здесь что-то вынюхивала. Я никогда не достану для Джинджер информацию, в которой она так нуждается, если не починю то, что сломала. Причем быстро. Это должно быть что-то сногсшибательное. Чтобы мир содрогнулся. Я должна просто вломиться назад в «Деназен». Придется достать из рукава своего единственного туза. К сожалению, это был туз пик.
Я взорвала тишину:
— Я хочу работать на «Деназен»!
Папашка усмехнулся:
— Это невозможно.
— Но почему? — настаивала я. — Эти парни, которые меня забрали, они настоящие скоты. Они собираются напасть на «Деназен».
Я увидела, как расширились его глаза:
— Что?!
— Это была одна из их угроз. Они грозились добраться до тебя и чуть ли не выбросить в окно.
Я врала напропалую.
— Мне нужно в этом участвовать, папа. Я должна помочь тебе остановить их!
— Дезни, — ответил он, — вряд ли ты сможешь что-нибудь сделать.
Чей-нибудь папашка мог бы сказать эти слова с интонацией сочувствия; сказал бы то же самое, но дал понять: детка, ты еще маленькая, а это все слишком опасно! Чей-нибудь, но не мой! Слова его были жестки и холодны. Он дал мне понять: ты абсолютно бесполезна!
Так, да? Сейчас посмотрим!
Я глубоко вздохнула, мысленно помолившись,
Секундой позже папаша выругался и резко крутнул руль влево. Машина завиляла, шины завизжали, и на мгновение мне показалось, что мы врежемся. Слава богу, через несколько тошнотворных мгновений машина остановилась.
Через некоторое время головокружение и пульсация в голове поутихли. Папашка смотрел на меня, но в его взгляде не было ни ужаса, ни удивления. Что-то другое. Я его убедила? Или он в чем-то удостоверился? Что бы это ни было, впечатление было жутковатое. Но он ведь должен был знать, что такая возможность есть. Он жил с моей мамой, а она была Шестым. Пятьдесят на пятьдесят, что и я могла родиться Шестым.
— Папа, мне кажется, я могу быть в чем-то полезной, ведь так?
Я повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
Размышляя о шокирующей тайне, которую я ему открыла, папашка уехал к себе в офис, оставив меня одну. Это меня удивило, но и обрадовало. Как только его машина скрылась в конце улицы, я выбежала из дома и через лес добралась до города.
В первой точке, куда я направилась, меня ждало разочарование. Родни сказал, что Алекс не заходил с того самого дня, когда встречался с Кейлом и со мной. К счастью, у Родни был его новый адрес, что было весьма кстати, так как я не знала, что Алекс переехал. Ничего удивительного: когда не видишься с человеком больше года, с ним еще и не то может случиться. Поболтав с Родни и пообещав ему захаживать, я отправилась в пиццерию на Четвертой улице. Там был единственный из телефонов, разговор по которому трудно было подслушать — он был снаружи, а остальные располагались внутри, возле столиков и в вестибюле.
Привет, паранойя!
Стараясь не прикасаться к розовой жвачке, которую кто-то прилепил к трубке, я сняла ее и набрала номер Брандта.
— Привет, это я, — проговорила я, когда он поднял трубку.
— Господи, Дез! — выпалил он. — Сколько можно? Я тут с ума схожу!
— Знаю, знаю. Прости. Я дома. То есть не прямо сейчас, а вообще. Папашка забрал меня вчера.
— Забрал?..
— Это длинная история, — сказала я, уперевшись головой в стенку телефонной будки — в голове по-прежнему немного гудело, а шея побаливала.
— Ты что-нибудь нашел? — спросила я Брандта.
На другом конце провода что-то скрипнуло — он сидел на кровати. Я услышала тяжелый вздох.
— Дез, это действительно серьезно. Их называют Шестыми из-за особых способностей. Из-за сломанной шестой хромосомы. Некоторые из этих людей очень опасны.
— Это старая информация, Брандт. Как насчет «Деназена»? Ты что-нибудь нашел насчет организации?
— Нашел. Они, оказывается, повсюду пустили щупальца.
Я сглотнула: