Прикосновенье
Шрифт:
Сочетаются отлично.
А отсутствие венца
Тоже выглядит логично.
Повторишь его судьбу
Иль к иным придешь победам —
На ладони и на лбу
Не написано об этом.
ДОМА
Не властною командой, не снарядом
А тем, что ты, со мною лежа рядом,
Задумчиво смотрела на меня.
Вверху звезда последняя сгорела,
Внизу шуршал газетами лоток,
А ты еще смотрела и смотрела,
Облокотясь на белый локоток.
ПОСЛЕ ВОЙНЫ
По зеленеющей аллейке,
В прозрачном утреннем дыму,
А после — по узкоколейке
Мы с другом ездили к нему.
На выходной, в конце недели,
В его родимые места.
С вниманьем женщины глядели
И уступали нам места.
«За шею обняла…»
За шею обняла
Вошедшего с метели
И жаром обдала
Уюта и постели.
На цыпочки слегка
Привстала, обмирая.
А у него щека
Морозно-молодая.
Так стужа и тепло
Заметнее при встрече…
Завьюжено стекло,
Но внятно дышат печи.
Двойной судьбы виток,
Дальнейшего основа.
И этот резкий ток
Взаимного озноба.
ДЕВУШКА-ЭКСКУРСОВОД
Девушка-экскурсовод,
Своего дождавшись часа,
Над высотами Донбасса
Объяснения дает:
«Эти мощные холмы
Укреплялись в полной мере.
Наступали снизу мы.
Были страшные потери.
Трижды сбрасывали нас.
Ночью темною, не враз,
Пробралась сюда разведка.
Холм огнем был вскопан весь.
Фронт поднялся на рассвете.
И потом на минах здесь
Подрывались наши дети…»
Словно голосом войны
Говорит, иным на диво,
И глаза у ней полны
Дымом давнего разрыва.
Ясно светится она
Отраженным чистым бликом,
До конца растворена
В грозном времени великом.
Донбасс, Саур-Могила
«Свет. Распахнутые форточки…»
Свет. Распахнутые форточки.
Смех и гомон во дворе.
Ученические черточки
На березовой коре.
Лепят бабу чьи-то отпрыски
У отеческих пенат,
И томится в кратком отпуске
Мимолетный лейтенант.
Не спеша к воротам движется.
Он не ранен и не хром.
Студит ногу снега жижица
Сквозь блестящий тонкий хром.
Над домами небо светится.
Синева в березняках.
Ни одна подруга-сверстница
Все не встретится никак.
На холме горит проталина
И дымится средь снегов.
А шинель на нем приталена,
Легок ход его шагов.
«Воспоминанья женщины одной…»
Воспоминанья женщины одной
О нашем замечательном поэте,
Пронизанные смутною виной,
Усиленные общею войной, —
Я их прочел, воспоминанья эти.
Не для печати и не для родных,
А для себя она их написала,
И веет бескорыстием от них
И искренностью с самого начала.
Срок действия не только не истек,