Прикосновение любви
Шрифт:
– Мое детство было достаточно радостным. Твое – нет. Мы просто разговариваем об этом.
Все, что она услышала, было невнятное «хм». Внезапно Лейни набралась мужества и спросила:
– Ты любишь ее?
Ответа не последовало.
– Она любит тебя?
– Думаю, да. Несмотря на то что я разрушил ее жизнь.
Лейни тут же прониклась сочувствием.
– Это она тебе сказала?
– Ей не нужно было говорить. Без меня она бы так не страдала. Она была мировой чемпионкой с огромными
Фантомное сияние в подсознании Лейни поменяло форму, стало более глубоким и сложным. Сейчас она представляла Элиота как маленького травмированного мальчика, а не как уверенного мужчину.
Элиот прочистил горло:
– Ладно, довольно моих жалоб. Я должен ехать по этой дороге?
– Ты уже миновал перекресток?
– Нет.
Больше всего Лейни хотелось накрыть его пальцы своими. Поделиться с ним своей силой. Но что-то подсказывало ей, что этот жест будет лишним.
– Хватит тащиться как черепаха. У нас не так много времени.
Элиот тихо засмеялся, и они ускорились. Несколько минут спустя он вновь замедлил движение, и Лейни скомандовала повернуть налево.
– Куда ведет эта дорога?
– На другой обзорный пункт. Там отец сделал матери предложение.
– Правда? Ты уверена, что хочешь показать мне что-то, настолько… личное?
– Для меня в этом нет ничего такого, ведь меня в то время даже не было на свете… Остановись здесь, – скомандовала Лейни. Элиот послушно заглушил мотор. – Теперь запомни, что ты должен следить, чтобы я не свалилась с утеса. Я не так часто здесь бываю.
– Боже, Лейни. Ты уже начинаешь мной руководить.
Было так здорово вновь смеяться после напряжения последних минут.
– Я просто хочу, чтобы ты не забывал, что сегодня играешь роль Уилбера.
Они оба выбрались из машины, но Лейни не отходила от пикапа, пока Элиот не подошел к ней и не положил ее руку себе на предплечье. Она осторожно прошла вперед.
– Что ты видишь?
– Прекрасную картинку. Необозримый океан.
– Повернись.
Он развернул их обоих, оставив океан за спиной.
– Что теперь?
– Невероятно! Слева от нас лес, зеленый и густой. Вдали виднеются Митчелл-Клифф и шоссе. Мне даже видна твоя ферма и плантации, и дом кажется нависающим над океаном.
– Отец говорит, что отсюда можно увидеть всю землю Морганов. Вот почему он привел маму сюда, когда делал ей предложение. Она могла увидеть свои будущие владения. Отец хотел, чтобы она понимала, что ее ждет, когда их жизни соединятся. Она должна была знать, что это навсегда станет и ее жизнью тоже. – И жизнью их детей и внуков. Лейни почувствовала гордость, подумав о любви, объединявшей ее родителей. – Конечно же мама согласилась. Они были созданы друг для друга.
– И жили долго и счастливо.
– Как и во всех хороших
Элиот повернул их к пикапу:
– Ты упоминала что-то о корзине?
– Говорила же, ты будешь жутко голодным.
– Перестань злорадствовать и приступай к приготовлениям.
Вместе они распаковали в спешке собранную корзину с едой.
Лейни повернулась спиной к мягкому бризу, идущему от океана, и поджала под себя ноги. Каждый его порыв, ударяя в спину, только увеличивал полноту ощущений этого дня. Волосы развевались в разные стороны.
– Так-так. Здесь есть паштет. – Элиот рассматривал продукты. – Сыр, маринованный лук, ветчина и хлеб.
Они занялись сооружением сэндвичей из толстых кусков хлеба. Несколько раз Лейни приходилось искать нужные продукты, но Элиот не пытался помочь ей, так что она закончила приготовления и приступила к наполнению желудка.
– А твой отец по-прежнему играет в баскетбол?
– Понятия не имею. Я не знаю, кем он был.
Она замерла, не донеся сэндвич до рта. Нет отца и разрушенные отношения с матерью. Какое одинокое детство.
– Ох…
Он усмехнулся:
– Нельзя сожалеть о том, чего никогда не имел.
– Ты так думаешь?
– Когда я был маленьким, то часто представлял, как этот знаменитый спортсмен вернется за мной. Возьмет меня с собой, и я стану частью его восхитительной активной жизни. Реальность в том, что он был просто хорошо играющим в баскетбол парнем, однажды переспавшим с моей матерью. Он даже не знал, что я существую. Но думаю, мне нужно было верить в лучшее. Иначе я бы не справился.
В голосе Элиота отчетливо слышалось волнение.
– Что ж, наверняка моего отца ты считаешь слишком хорошим, да? – проговорила Лейни.
– Твой отец действительно прекрасен. Заботливый семьянин.
– Конечно, я люблю его. Но ребенку может быть сложно, если все вертится вокруг него.
Невыносимо.
Все эти общественные службы, которые организовывал отец Лейни, и соглашения, которых он добивался в окружном совете для единственного слепого человека в городе. Письма, которые он писал, звонки местному представителю. Чтобы быть уверенным в том, что перед его дочерью не закроют ни одной двери.
– Он думает, что должен многое для тебя сделать.
– И делал – раньше. Но никакой ребенок не хочет постоянно быть в центре внимания.
– Я начинаю понимать твою скромность относительно своих достижений.
– Я не сопротивляюсь, Элиот, я просто реалистично смотрю на мир. Если бы я на минуту подумала, что…
– Не двигайся, Лейни!
Настойчивость в его голосе привлекла ее внимание. Осыпался край утеса? Он увидел в траве змею?
– Что?
– Пчела.
Его серьезность забавляла.