Прикосновение полуночи
Шрифт:
Дойл снова вздохнул.
– Да.
Холод протянул ко мне руку. Я осторожно села, опасаясь потревожить бабочку.
– Почему мне всякий раз больно? Это же не у меня появляются знаки.
– У тебя знак уже есть, – напомнил Холод. – Что до боли… – Он мягко улыбнулся, в глазах светилось знание, мне пока недоступное. – Ты должна знать, Мерри, что никакая сила не дается даром.
Я хотела бы возразить, только возразить было нечего. Он был прав. Я посмотрела на его белую мускулистую руку, собираясь с силами, глубоко вдохнула и положила
Я на миг замерла, не способная издать ни звука, потом дыхание вернулось с шумным вздохом. Я взглянула на Галена и Никку, по-прежнему лежащих в кровати.
– У нас у троих есть знаки. Что будет, если мы прикоснемся друг к другу?
– Давай сегодня выяснять не будем, – попросил Дойл. – Я не представляю, чем это кончится сейчас, когда они такие… новенькие.
Китто подошел к Холоду.
– Я бы с радостью носил твой знак, Мерри.
Мне пришлось улыбнуться. Если отметины и вправду могут помочь проследить за каждым из нас, то Китто нельзя оставлять без знака.
– Тогда давай руку.
Он протянул руку без малейшего сомнения. Я коснулась рукой его предплечья. Он зашипел, как рассерженный кот, но не отдернулся. Когда я отняла руку, у него на коже исходила кровью моя бабочка. Я потерла собственное предплечье.
– Давайте сменим руку для следующего, ладно?
– А кто будет следующим? – спросил Иви. – Ничего личного, принцесса, но я соглашался на секс, не на рабство.
– Что ты имеешь в виду под «рабством»? – нахмурилась я.
– Отметины означают, что мы – твои люди, – сказал Дойл. – Это свидетельство того, что Богиня выбрала нас для тебя.
– Так это получится не со всеми? – уточнила я.
Он покачал головой.
– Только с теми, кто воистину предназначен быть твоим.
– Моим – в каком смысле?
Дойл нахмурился.
– Я не уверен в определении. Порой появляется воин – именно тогда, когда он нужен, – и дает тебе клятву. Иногда – пророчица… В любом случае это именно тот или те, кто нужен тебе для успеха, в чем бы он ни заключался.
– Знаки начинают собирать народ лишь в случае крайней необходимости, – заметил Рис.
– Но если знак появился, его не стереть, – сказал Готорн.
– Знаки королевы стерлись, – напомнила я.
– Об этом лучше не упоминать вслух, – сказал Рис. – За пределами этой комнаты – точно.
– Я с радостью дам обет принцессе, – заявил Адайр. Он положил шлем на прикроватный столик и принялся расстегивать латную перчатку. Холод пришел ему на помощь. Снимать и надевать доспехи легче, когда тебе помогают.
Я прижала ладонь к обнаженной руке Адайра, но ничего не произошло.
– Черт, – выразился Рис.
Дойл кивнул.
– Чтобы попасть в свиту Андаис, чтобы доказать свое право носить ее знак, нам приходилось драться.
– Не думаю, что право носить знак Мерри можно заслужить дракой, – сказал Холод.
– А это важно – отметить его именно сегодня? – спросил Гален.
– Королева вскоре
– Мне будет спокойней, если мы убедимся хотя бы в одном. Если Мерри возляжет с Адайром и его кожа и после этого не примет ее знак, то, возможно, она призвала уже всех, кто нужен ей для победы. – Дойл подошел к другой руке Адайра, чтобы поскорее освободить его от доспехов. Холод, помедлив мгновение, присоединился к нему. Одну деталь за другой они снимали латы с Адайра, открывая тело и белье, которое не давало металлу натирать кожу.
Адайр в изумлении переводил взгляд с Дойла на Холода и наконец спросил:
– Вы надо мной смеетесь?
– Нет, – сказал Дойл, вместе с Холодом трудясь над скреплявшими кирасу шнурами. Двое мужчин дружно вытряхнули Адайра из большей части узорных лат. На боку у него еще красовалась повязка: Хафвин поберегла силы и не стала полностью залечивать его рану.
– Я не слишком легко делюсь Мередит, – пробурчал Холод, снимая с Адайра остатки брони и берясь за окровавленную и прорезанную поддевку. – Но вдруг нам не хватит в битве одного сильного воина? – Он тряхнул головой, так что его волосы сверкнули серебром в неярком свете. – Я не позволю себе из ревности поставить в опасность ее жизнь или жизнь моих собратьев.
Холод посмотрел на еще кровоточащую рану у себя на руке.
– Мередит – богиня плодородия среди прочего, и именно здесь лежат корни ее силы. Драка не принесет тебе ее знак.
Они с Дойлом одновременно отступили, дав Адайру самостоятельно освободиться от оставшегося белья.
– Заслужи милость леди, если сумеешь, – сказал Холод, и в его голосе почти не различалась злость. Он очень старался.
Адайр бросил последний отчаянный взгляд на Дойла.
– А что, если знак и тогда не появится?
– В любом случае ты прервешь свой долгий пост и допьяна напьешься нашей госпожой. Потому что она – наша госпожа. Будет ли она и твоей госпожой – еще неизвестно.
С этими словами он сделал шаг назад, как и Холод с другой стороны. Гален и Никка убрались из постели. Никка улыбнулся:
– Это большая постель, но в первый раз нужно быть либо с тем, с кем хочешь ее делить, либо только вдвоем.
Тут я заметила, что Бидди с нами не было. Я открыла рот, чтобы спросить, где она, но Адайр уже стоял у кровати. Обнаженный. Наверное, он разделся, пока я смотрела на Никку.
Я уже видела его обнаженным, и совсем недавно. Королева позаботилась, чтобы он вышел мне навстречу без единой нитки на теле, не считая оружия. Андаис никогда не отличалась тонкостью в намеках, а она хотела, чтобы я переспала с возможно большим числом растительных богов. Не знаю, о чем она думала – что голыми мы быстрее перейдем к делу или что вид его наготы меня возбудит? Сейчас он был так же красив, как и тогда. Я думала увидеть в его глазах желание или хотя бы нетерпение, но он смотрел в пол и никакого вожделения не выказывал.