Прикосновение полуночи
Шрифт:
– Еще не знаем, – ответил Холод. – Всплеск силы бросил нас всех на пол или на стены. Те, кто меньше, пострадали сильнее.
Я высвободилась из его рук и направилась к дальней двери. Он подхватил меня на руки, пистолет в его ладони холодил мне голую ногу.
– Там все в осколках, – сказал он в ответ на мой протест.
Подумав, я признала его правоту.
– Тогда отнеси меня. Я хочу видеть, как дорого стоило моему народу мое удовольствие.
– Твоему народу? – удивился Бри. Его глаза в волшебном свете сияли золотом и белизной.
– Да, – твердо сказала я. – Они – неблагие
– Королева так не думает, – сказал Иви, и кровь у него на лице блеснула под светом. Он подошел к Бри. Мне показалось, что их длинные светлые волосы переплелись, как сплетаются лозы.
Я встряхнула головой, и иллюзия исчезла, они просто стояли рядом. Может, этот обман зрения объяснялся слабым освещением. Я тронула Холода за руку:
– Пойдем в ту комнату, поможем им.
– Каким образом? – спросил Иви.
– Хафвин может их вылечить.
– Ты заставишь целителя-сидхе тратить силы на фей-крошек?!
За меня ответил Холод:
– Твой вопрос показывает, что ты очень мало знаешь принцессу.
– Она не считает это бесполезной тратой, – добавил Дойл.
Он кивнул. Холод, видно, расценил это как приказ и понес меня к разбитой двери. За ней звенели тонкие вопли. Я взмолилась: «Помоги нам, Мать, помоги им, исцели их! Не дай моей силе оказаться для них проклятием…»
Мне почудился запах роз и отдаленный голос, словно дуновение теплого ветра: Милость не может быть проклятием. С этим загадочным обрывком мудрости Она исчезла, а мы остались в разгромленной спальне.
Глава 34
В спальне будто прошла битва. Пол усеяли маленькие тела, словно какой-то ребенок в расстройстве разбросал оловянных солдатиков. У стен тела лежали гуще, будто сметенные в сторону гигантской метлой. Четырехфутовый варан валялся кверху брюхом, и одного взгляда на изломанное тело хватало, чтобы понять – его мучения уже кончились. Деревяшка размером с небольшой кинжал проткнула ему горло.
Холод внес меня в комнату, давя сапогами деревянный и металлический мусор. Я уставилась на мертвую ящерицу, я боялась посмотреть по сторонам. Боялась пристальней взглянуть на маленькие тела, боялась, что феи-крошки мертвы точно так же, как несчастное животное.
Перед Хафвин тянулся конвейер из крошечных тел. Если раньше мне казалось, что у меня слишком много телохранителей и слишком много любовников, то сейчас рук явно не хватало. Королева слишком многим велела остаться с ней. Да еще Рис увел кого-то…
– Пошлите кого-нибудь к королеве сказать, что нам нужны еще люди, и пусть они захватят кого-нибудь из целителей.
Хафвин оторвала взгляд от раны, которую пыталась зажать клочком ткани, и воззрилась на меня:
– Целителей? Ты хочешь, чтобы сидхе лечили фей-крошек?!
– Да.
– Королева не велит нам тратить силы на малых фейри.
Это было правдой. Хотя кое-кто из целителей и по своей воле не притронулся бы к малым фейри. Словно считали их заразными.
– Ты можешь их вылечить?
Хафвин была откровенно удивлена.
– Ты действительно хочешь, чтобы я их лечила?
– Ты – целитель,
Она опустила голову, и я заметила, что плечи у нее трясутся. Слышно не было ничего, но, когда она снова взглянула на меня, ее лицо было залито слезами.
– Ты права, мне больно видеть столько страданий и не иметь возможности помочь.
– Тогда помоги тем, кому сможешь, а я раздобуду еще целителей.
– Кого ты хочешь за ними послать? – спросил Холод. Он держал меня на руках без всякого напряжения; казалось, он мог бы носить меня всю ночь напролет. Наверное, на самом деле мог.
Я поняла, что его обеспокоило. Андаис, должно быть, вся погрузилась в свои палаческие забавы. Моя тетушка не любила, когда ее развлечениям мешали. Те, кто ее прерывал, имели немало шансов пополнить шоу собственной персоной. И что теперь? Послать того, кто мне меньше всех дорог, или того, кто скорее ее убедит?
– А ты кого посоветуешь?
– Дойла.
Я развернулась и уставилась на Холода.
– Если ее захватило кровавое вожделение, то никто другой не сможет пробиться к ее разуму. Иви или Бри наверняка только пополнят список ее жертв.
– А ты?
– Ко мне она никогда не прислушивалась так, как к Дойлу. – В его голосе не было и следов ущемленного самолюбия, он просто констатировал факт. Я ему поверила.
Дойл скользнул к нам через разбитую дверь, словно услышал, что речь зашла о нем. Я объяснила, что нам от него нужно.
– Может, я сумел бы вылечить кого-то из них сам, – сказал он.
Я и забыла, что у него тоже были небольшие целительские способности. В первый раз, когда он прикасался ко мне интимно, это было для того, чтобы залечить рану у меня на бедре. Он исцелял не руками, а губами и языком, так что предлагал он такое нечасто. Слишком уж интимно. И дар у него, по меркам фейри, был невелик.
– Ты можешь лечить?! – поразилась Хафвин. Она отвела волосы со лба тыльной стороной руки: она слишком измазалась в крови, чтобы заправить обратно выбившуюся прядь.
– Немного, но не наложением рук.
– О Ноденс! [22] – только и сказала она.
– Так меня звали, – чуть усмехнулся Дойл. – Ближе к концу.
– Какие повреждения ты можешь исцелить? – спросила она.
– Поверхностные раны или глубокие, но узкие разрезы.
– Кости сращивать можешь?
Он отрицательно покачал головой.
Хафвин оглядела своих пациентов.
– Наверное, Холод прав. Если кто-то и сможет уговорить королеву прислать к нам еще целителей, так это ты. Если ты к нам присоединишься тоже – было бы замечательно. Мы могли бы поберечь силы – заниматься серьезными ранами, а легкие оставить тебе.
22
Кельтский бог врачевания, повелевал собаками и мог превращаться в собаку. Ассоциировался с римским Нептуном, а также с солнечным божеством Нуддом (Nudd или Lludd) и с мифическим героем Нуадой Серебряной Рукой (Nuada или Nuadu of the Silver Hand).