Прикосновение смерти
Шрифт:
Он стоял возле кровати Арнольда. Она видела его через приоткрытую дверь. Арнольд сидел прижавшись спиной к изголовью кровати и, скорчившись, кричал.
Ювеналий наклонился к Арнольду. У того гримаса исказила лицо, на подбородке скопилась слюна.
— Нет, нет, нет… не позволю, не позволю… — Рыдая, он бился в конвульсиях.
Затем затих, когда Ювеналий обхватил его голову и плечи своими руками.
О господи! Линн почувствовала, как холодок пробежал у нее по спине и задрожали руки, а кожа покрылась мурашками. В то же время она вдруг
Она не слышала никаких звуков, когда повернулась и поспешно направилась обратно через холл в кабинет Ювеналия. В нерешительности задержав ладонь на ручке двери, она оставила ее открытой. Затем подошла к столу, сняла трубку телефона и набрала номер Билла Хилла.
— Я намерена немедленно вернуться домой. Забери меня.
— Что случилось?
— Ничего. Я не хочу здесь больше находиться.
— Ты уже говорила с ним?
— Да, говорила. В общем, он обладает даром исцеления. Я выполнила задание, а теперь хочу уйти.
— Ты видела, как он кого-то исцелил?
— Напрямую не видела, но знаю, почему он здесь. Забери меня у выхода. Сколько тебе надо времени? Полчаса?
— Немного больше. Мне надо одеться. Скажи, что случилось?
— Ничего не случилось. Вообще-то кое-что случилось, но ты наверняка не посчитаешь это доказательством того, что он исцеляет людей. — Он помолчала. — Я сказала ему, почему я здесь.
— Зачем?
— Потому что он все сразу понял, поверь мне на слово. Он просек, что я не алкоголичка.
— Разве ты не разыгрывала из себя пьяницу?
— Я старалась, но… увы и ах! Короче, алкоголизм — это болезнь, а я не произвожу впечатления больной. Вот и весь сказ!
— Что он тебе говорил?
— Ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать.
— Так, понятно… А можешь ли ты побеседовать с ним еще?
— Зачем?
— Выясни, какую игру он ведет, хорошо? Может, он среди алкоголиков от кого-то скрывается?
— Послушай, я человек коммуникабельный, да и вообще могу раскрутить любого, но Ювеналий тот, с кем совсем не хочется ни юлить, ни ловчить. Он ни от кого не прячется, он просто работает здесь. Кроме того, в нем есть что-то отличающее его от других. Он другой, одним словом.
— Что значит «другой»?
— Он ведет себя настолько естественно, что кажется не таким, как все.
— Не таким, как все? — хмыкнул Билл Хилл.
— Ну да! Он не грузит никаким мистическим дерьмом, не морочит голову всякой ерундой и не старается внушить собеседнику, будто ему известно то, о чем тот просто не догадывается. И вообще, любой человек прежде всего интересует его как личность. Послушай, я не могу долго занимать телефон. Забери меня минут через сорок, договорились? И купи бутылку «Асти Спуманте»…
9
Линн подождала минут десять. Когда Ювеналий не вернулся, она вышла в коридор, миновала холл, где кресло дежурного по-прежнему пустовало.
Было тихо, раздавался чей-то храп. Здесь все спали.
Дверь в палату Арнольда была все еще открыта. Ювеналия в комнате не было. Арнольд лежал на спине, глаза у него были закрыты, руки покоились на одеяле, которым он был накрыт. Дыхание у него было спокойное. Похоже, он спал… А где же Ювеналий? Арнольд неожиданно всхрапнул. Не спит, что ли? Может, Ювеналий пошел за таблеткой снотворного? Хотя вряд ли… Эдит говорила, что здесь редко дают пациентам снотворное либо транквилизаторы.
Все еще глядя на Арнольда, она подошла к кровати, наклонилась, прислушалась. Дыхание было ровным. А что это у него на щеке? Вся скула темная… Линн опустилась на колено перед кроватью, нащупала выключатель ночника над кроватью, включила свет и оторопела. На скуле Арнольда была размазана кровь, пятна крови были и на подушке. Откуда взялась кровь? Вот и у Вирджинии было то же самое!
Линн выключила ночник. Секунду она постояла на коленях, будто совершая молитву, затем поднялась.
В лаборатории горел свет, но там никого не было. Линн направилась в дальний конец коридора, где покрытый ковролином пол заканчивался коротким, расположенным перпендикулярно коридорчиком, с дверями в обоих концах. Верхний свет был тусклым, но она без труда разглядела металлическую табличку на двери слева, где было написано: «ЮВЕНАЛИЙ».
Она стояла перед дверью, не решаясь постучать. Ее охватило сомнение. Откуда кровь, почему? «Да ладно тебе! — одернула она себя. — Он хороший. Он милый, славный парень».
Она постучала в дверь…
— О боже… — воскликнула она вполголоса, увидев кровавое пятно на ручке.
Тишина.
— Ювеналий? — позвала она.
Никакого ответа.
Линн отворила дверь и остановилась в дверном проеме, глядя на письменный стол сбоку от полуоткрытой застекленной створчатой двери, выходившей на плоский козырек центрального подъезда. На столе горела настольная лампа, темное кожаное кресло было слегка отодвинуто. Она обвела взглядом полки с книгами до потолка, плетеные половики на полу, распятие над столом.
Прислушалась. Услышала звук льющейся воды.
— Ювеналий? — позвала она.
Звук льющейся воды затих. Линн вошла в комнату. Справа был короткий коридор. Она шагнула в него. В ванной комнате слева горел свет. Она заглянула в нее. На бортиках ванны виднелись пятна крови, которую не потрудились смыть.
— Ювеналий? — снова позвала она.
— Я здесь, — раздался его голос из спальни.
— Можно войти?
— Если хочешь, войди, — произнес он едва слышно после непродолжительной паузы.