Прикосновение Змея

Камардина Мария

«А они сохранились?» — в голосе Таро прозвучало изумление. Каон пожал плечами:

— Сохранились и здравствуют. Правда, видоизменились за двести лет… Что у вас есть из оружия?

От лучевых пистолетов и гранат каон отмахнулся, на револьвер хмыкнул и сказал: «Хороша игрушка». Парализаторы велел поставить на рассеянный луч, а потом вытянул из рюкзака и пристегнул к поясу длинные, в пол-руки, ножны.

— Что за сады? — хмуро уточнил Ильнар, наблюдая, как каон возится с застежками и проверяет, легко ли вынимается клинок — длинный, широкий, странной

изогнутой формы. В холодном оружии сферотехник разбирался ещё хуже, чем в огнестрельном, и как именно называется такая штука, не знал, но судя по виду, с таким ножичком можно было без проблем гулять по диким джунглям, прорубая тропу там, где удобно.

— Парк из обработанных магией растений, — неожиданно отозвался Кир. — В легендах говорится, что растущие там цветы обладали разумом и могли воспроизводить фрагменты музыкальных произведений. Хорошо обученный цветок пел несколько суток, не повторяясь.

— И чем это нам грозит? Ну цветы, ну поют… К тому же, сейчас ведь зима?

— В Баоне тоже зима, — раздраженно буркнул Эл. — Но глициниям это ничуть не мешает. И я не хочу знать, во что может в здешнем климате превратиться разумный цветок, мне вполне хватило волков.

— И драконов, — хмыкнул Ориен.

— И драконов.

Обсуждать последних доктору явно не хотелось. Каон пожал плечами и снова взглянул на Ильнара.

— Когда люди ушли и иссякла магическая подпитка, цветочкам хватило мозгов сообразить, что если они не найдут, чего пожрать, то судьба их будет печальна. Пришлось экстренно эволюционировать до хищников. Хотя их и до Катастрофы подкармливали животной пищей, верно, дан Таро?

«Не всех. — Будь у Таро лицо, он бы поморщился. — Плотоядные растения были крепче и выносливей, но качество пищи влияло и на качество звука. Высшая магия плохо сочетается с мясоедством».

— Однако на фотосинтезе в местных условиях не пожируешь, особенно зимой — Ориен кивком головы указал наверх, и Ильнар, проследив его взгляд, понял, что магию нужно было искать не под деревьями.

Словосочетание «небесный свод» сейчас выглядело как нельзя более точным. Над лесом словно раскинулся купол из толстого, мутно-серого стекла, по которому медленно перекатывались пятна и полосы света, как будто с той стороны кто-то водил фонариком. Облака в просветах между ветвей напоминали вмурованные в стекло айсберги, того и гляди рухнут на голову.

— Это еще что?!

— Туман сверху видел? Вот так он выглядит изнутри, — Ориен убрал клинок в ножны. — В общем, сторонники высшей магии и высокого искусства сдохли очень быстро. А прочие приспособились. Хитрые твари. И опасные.

Ильнар нахмурился, пытаясь припомнить, что ему известно о плотоядных растениях. Школьный курс ботаники забылся прочно, но вроде бы хищные цветы в нормальных условиях большим размером не отличались. Приманивали мух, ну в крайнем случае — мышей…

Словно в ответ на его мысли Ориен неодобрительно покачал головой.

— Они живут в основном в центре и на южной окраине, там термальные источники, вода теплая круглый год. Основной куст

сидит у воды и потихоньку вытягивает ловчие лозы в стороны. Причем мелочь всякую не трогает, даже специально приманивает, ягоды выращивает. А чуть попадется кто покрупнее, лозы тут же его хватают, связывают, придушивают маленько и тащат в цветок… — Каон сделал паузу и зловещим тоном добавил: — А что хуже всего, я не чувствую в них магию, трава и трава. И другие тоже не чувствуют, хотя у местных-то животных чувствительность ого-го. Однажды при мне так сожрали целого лося. Вами, если что, тоже не подавятся.

Повисла мрачная тишина. Ильнар попытался представить цветок, способный вместить лося, но воображение отказывало. А может, ну его, этот Алем? Обойти по лесу, выйдет дольше, конечно, но спокойнее…

Ориен оценил выражения лиц, ухмыльнулся и как ни в чем не бывало закончил:

— Но цветочки торчат на другой стороне города, так что можете выдохнуть. К тому же они боятся огня, стоит слегка подпалить — тут же прячутся. Ты же, дан колдун, умеешь вызывать огонь?

Сферотехник скривился и покачал головой. После подвала Магистра он ещё несколько раз пытался подружиться с огнем, но даже Таро не мог объяснить, почему не выходит. Редкие искры, слетавшие с пальцев в моменты эмоционального напряжения, не в счет — да и толку от тех искр…

— Жаль. — Ориен вздохнул и выпрямился. — Ладно, я этого не хотел, но, видимо, придется. Раз уж с возможностями для нападения у нас негусто, придется заняться маскировкой.

Ильнар ожидал инструкций и упражнений, но каон снова полез в рюкзак, извлек небольшую круглую чашу из полированного дерева и деловито потянул рукав вверх. Блеснул металл, с надрезанного запястья в чашу побежал темно-красный ручеек. Эл с коротким возгласом приподнялся, но Ориен только отмахнулся:

— Не мешай, доктор. Лучше учись.

Он едва шевелил губами и почти не глядел на результат, но воздух вокруг наэлектризовался и явно потрескивал. Ильнар сощурился и затаил дыхание, глядя, как пляшут над чашей тончайшие энергетические плетения, окутанные розоватым туманом. Да уж, куда там с манипуляторами…

«Играет на публику, — скучным тоном проговорил Таро. — Половина петель не нужна вовсе, не говоря про спецэффекты».

«А ты знаешь, что он делает?»

«Догадываюсь. Но тебе, боюсь, не понравится».

Прежде, чем сферотехник успел переспросить, каон закончил свои заклинания, выпрямился и сунул чашу сидевшему рядом Киру:

— Пейте. По глотку, думаю, хватит.

Ильнар поперхнулся и закашлялся.

— Пить кровь? Серьезно? Зачем?

Каон закатил глаза. Выглядело это так, словно он объяснял прописные истины, но в словах была логика. С энергетикой Диких земель он сроднился давно и маскироваться выучился в совершенстве. Местные твари его не видят и не чувствуют — ни излучения ауры, ни тепла тела, ни запаха. Научиться этому, конечно, можно, но не за десять минут, поэтому будет куда проще замаскировать ауры спутников не под окружающий мир, а под самого каона.