Прикосновение Змея
Шрифт:
Он даже заставил себя держать глаза открытыми, лишь в последний миг задержал дыхание, ожидая удара когтей… но его не последовало.
Стая скользнула мимо, разделяясь надвое и смыкаясь за их спинами. Птицы разворачивались и неслись по кругу и вверх, иногда задевая кончиками жестких перьев, и Ильнару казалось, что он стоит в центре вихря, а поднимаемый крыльями ветер и шум лишь дополняли иллюзию. Разглядеть птиц толком не удавалось, но взгляд то и дело выхватывал из круговерти черных перьев то круглые желтые глаза, то изогнутые когти.
Он не понял,
— Ничего, нервы крепкие.
— Если это была шутка, то глупая, — в тоне Кира звучало неудовольствие. Эл промолчал, настроение майора он явно разделял. Каон усмехнулся и снова вскинул руку. Захлопали крылья, и через пару мгновений на локте Ориена уже сидела, недовольно нахохлившись, одна из черных птиц.
— Красавица, правда? — Ориен погладил тварь по широкому клюву, и та, прищурив глаза, тихонько заворчала. На взгляд Ильнара, тварь напоминала помесь совы с дикобразом, и красивого в ней не было ничего — кривые когти, злобный взгляд и перья-иглы во все стороны.
— Гадость какая, — честно сказал он. Птица вздыбила перья на загривке и низко, хрипло зашипела, раззявив зазубренный клюв и открыв на обозрение два ряда мелких зубов у самой глотки и тонкий длинный язык. Интуита передернуло, и он на всякий случай шагнул назад. Спрашивается, если у тебя уже есть клюв, зачем тебе зубы?
— Хочешь погладить птичку? — поинтересовался каон. Ильнар недоверчиво покосился сперва на друзей, потом на тварь:
— А она не ядовитая?
— Ядовитая, — охотно подтвердил Ориен. — Так что если надумаешь, не забудь перчатки. Мне-то можно, у меня иммунитет, а тебе… скажем, маленькой царапины достаточно, чтобы свалиться с лихорадкой на пару часов. Помереть не помрешь, но ощущения будут пренеприятнейшие. — Он приподнял руку, птица недовольно взъерошила перья, но осталась сидеть на сгибе локтя. — Ну что, рискнешь? Или струсил?
Ну вот еще. В конце концов, когда еще доведется подержать в руках тварь, в предках которой явно отметилось что-то потустороннее?
Ильнар натянул перчатки, стараясь не вспоминать об обстоятельствах, при которых их подарили. Кажется, целая вечность прошла с тех пор, когда Фин поздравлял его с днем рождения… При мысли о напарнике настроение упало еще ниже, интуит зло тряхнул головой и решительно протянул руку.
Черные перья даже сквозь плотную защитную ткань казались жесткими и острыми. Стоило их коснуться, как птица, недовольно заворчав, отпрянула — похоже, что Ильнар нравился ей ничуть не больше, чем она ему.
— Ну, девочка, не сердись, — Ориен небрежным жестом потрепал тварь по макушке. Та фыркнула, но от руки интуита больше не отстранялась, хотя смотрела сварливо и недоверчиво, нетерпеливо переступала с лапы на лапу. Мол, ходят тут всякие, тянут немытые грабли…
— А подержать хочешь?
Ильнар даже не успел кивнуть, как Ориен, легко
— Предупреждать же надо!
Птица была с ним солидарна, она шипела, скрипела несмазанной дверью и издавала совершенно неописуемые звуки. Когти, разумеется, немедленно проткнули рукав и крепко сжали предплечье, и Ильнар мимолетно порадовался, что перчатки длинные и плотные.
А потом птица, обернувшись, уставилась ему в глаза, и все мысли из головы сдуло начисто.
…Полет над лесом, стремительный слаженный, стая — словно единое целое. Общее сознание зорко следит за происходящим, чей-то чуткий слух улавливает присутствие — на территории стаи появились чужаки. Развернуться, перестроиться, ускориться — кто здесь, кто тревожит покой мертвого города?
…Черно-красный дирижабль, медленно заваливающийся на лес…
… Цепочка людей — их много, значит, хватит на всех. Осталось лишь дождаться темноты…
…Люди идут в город, здесь они станут легкой добычей…
…Они все равно обречены, людям не место в сердце долины, дыхание тьмы убьет их…
Образы исчезли. Тени их все еще плясали в глубине желтых глаз, на краю сознания, но Ильнар снова чувствовал себя чем-то отдельным и самостоятельным, твердо стоящим на земле и не умеющим летать.
— Что случилось? — Кир, хмурясь, поймал взгляд Ильнара. Сферотехник осторожно потряс головой, стараясь вытряхнуть чужие воспоминания, и заново укрепил щиты — повышенный фон воспринимался как нечто исключительно неприятное, небо давило на плечи, голоса призраков стали громче, и сосредоточиться удалось не сразу.
— Лейро. Он идет за нами.
— Мы и так это знали, — хмыкнул каон и протянул руку, давая птице перебраться на его рукав. Та снова захлопала крыльями, зашипела, словно хотела что-то рассказать Ориену, и тот явно все понял. Более того — зашипел в ответ, а когда птица запрокинула голову, каон протянул сочащуюся кровью ладонь и позволил нескольким каплям упасть в раскрытый клюв. Тварь взъерошила перья, покрутила головой, явно очень довольная, а когда Ориен подбросил ее в воздух, расправила крылья и с шумом унеслась к своим.
— Я попросил своих старых друзей нам немного помочь, — как ни в чем не бывало произнес каон, стряхивая капли с ладони в сторону обочины. — Лейро пожалеет, что сунулся в Алем, это я вам обещаю.
— Как бы нам самим не пожалеть, — проворчал Эл, провожая взглядом собравшуюся воедино стаю.
— Не дрейфь, доктор, осталось не так уж много, — Ориен усмехнулся и подхватил рюкзак. — Вон тот холм видишь? За ним повернем, а там прямая дорога на выход.
Издалека можно было принять холм за естественный, но чем ближе путники подходили, тем более странной выглядела перекрывающая улицу насыпь. Дома явно не были построены вокруг горы, как сначала показалось Ильнару. Вблизи становилось ясно, что массив земли просто рухнул сверху, завалив пару кварталов.