Прикосновение
Шрифт:
Сделав глубокий вдох, она все-таки смогла взять себя в руки. Слезы ничему и никогда не помогают — ей стало ясно это еще тогда, когда умер Грег.
Она позвонила Чарльзу домой. Его слуга сообщил, что хозяин еще не вернулся из Фонда. Сильвия позвонила туда.
— Недавай ему больше этого лекарства, — сказал Чарльз. — Не заметила ли ты каких-нибудь изменений к лучшему?
— Нет. Прошло слишком мало времени, чтобы могли быть зарегистрированы какие-нибудь изменения, ты согласен
— Да, согласен. Но пока ничего нельзя сказать определенно. Следующая доза может вызвать у мальчика еще более негативную реакцию. Так что лучше вылей содержимое флакончика в туалет. Кстати, у тебя есть дома бенадрил?
Сильвия мысленно перебрала все, что у нее имелось в аптечке.
— Кажется, есть — такая зеленая жидкость, да?
— Отлично! Дай ему две чайные ложки. Он перестанет чесаться.
— Спасибо, Чарльз. — Сильвия сделала паузу, а затем спросила: — Как дела у Алана?
— Твой драгоценный доктор Балмер чувствует себя хорошо. Лучше, чем я, — ответил Чарльз раздраженно.
Что-то странное почувствовалось в его голосе... какое-то непонятное напряжение...
Обычно Чарльз никогда не проявлял эмоций. Сильвия забеспокоилась:
— Что-то не в порядке?
— Нет. — Она услышала усталый вздох на противоположном конце провода. — Все в порядке. Мы начинаем его обследовать завтра утром.
— Вы ведь не навредите ему, правда?
— Господи, Сильвия! Все у него будет в порядке. Только ради Бога не задавай этих дурацких вопросов, ладно?
— Хорошо. Прости, что я спрашиваю тебя об этом.
— Прости и ты, дорогая. Я просто здесь немного запарился. Позвоню тебе позже, узнаю, как дела у мальчика.
Сославшись на то, что ему нужно проверить кое-какие данные, он попрощался и повесил трубку, а Сильвия так и осталась стоять с телефонной трубкой в руке. Чарльз чем-то взволнован, и это плохо. И кроме того — в голосе его чувствовалась какая-то неуверенность, создавалось впечатление, будто он утратил веру в себя — что совсем уже не лезло ни в какие рамки.
Наконец она положила трубку на рычаги и отправилась искать бенадрил. Ее собственный дом казался ей теперь пустым и холодным. Алан пробыл в нем всего три дня и три ночи, но согрел своим присутствием Тоад-Холл так, как этого не случалось со времени его основания.
По прошествии множества лет ей было так необычно скучать по кому-то!
Едва Сильвия успела дать Джеффи антигистаминный препарат, как раздался телефонный звонок. Сердце ее бешено заколотилось, когда она узнала его голос:
— Одинокая лягушка вызывает миссис Тоад.
— Алан!
Он рассказал ей все: и про мистера К., и про то, как он исцелил его, и про то, как на это реагировал Чарльз.
— Теперь мне ясно, почему Чарльз так странно разговаривал со мной!
— Ты тоже сегодня говоришь не так, как обычно.
Ей
— Да, с Джеффи неладно. У него аллергия на новое лекарство.
— О, очень жаль! Но скажи, — Сильвия почувствовала, как оживился его голос, — когда я выйду отсюда и мы все будем знать об этой целительной силе, тогда ты позволишь мне испытать ее на Джеффи?
Она почувствовала, что все мускулы ее тела напряглись сами собой.
— Алан, а это поможет?
— Я не знаю. Во всех остальных случаях она как будто действует. Почему бы ей не исцелить аутизм?
«Боже, если бы я могла поверить в это хоть на минуту!» — подумала она.
— Сильвия, ты меня слышишь? — забеспокоился Алан.
Она глубоко вздохнула:
— Да, милый, я еще здесь. Скорее возвращайся домой, хорошо? Пожалуйста.
— Я уже еду.
Она рассмеялась, и это принесло ей некоторое облегчение.
— Подожди все же: пока они не закончат свое обследование.
— До свидания, миссис Тоад.
— До свидания, Алан.
Она повесила трубку и, подойдя к Джеффи, взяла его на руки, крепко прижав к себе, не обращая внимания на его отчаянные, хотя и бессознательные, попытки освободиться.
— О, Джеффи. Все будет хорошо. Я чувствую, что дело идет на лад.
Она действительно это чувствовала. Горькое разочарование прошло. Где-то там, за очередным поворотом, она вскоре увидит лучик света, который рано или поздно обязан забрезжить в конце туннеля.
Глава 38
Алан
«Так вот оно что значит быть пациентом!»
Уже вторые сутки над Аланом проводились всякого рода эксперименты, и ему это было совсем не по душе.
Вчера, в шесть часов утра, ему к вискам присоединили электроконтакты, а к поясу пристегнули коробку с приборами для телеметрического снятия энцефалограммы на протяжении 24 часов. Его кололи какой-то гадостью в течение всего дня. И при этом ничего ему не объясняли. С самого утра час за часом его подвергали комплексному психологическому тестированию.
Правда, сам-то он, по крайней мере, хоть понимал, что к чему. Каково же было обычному пациенту наблюдать, как вокруг него происходит нечто странное и таинственное, несущее смутную угрозу?
Вдобавок ко всему Алан чувствовал себя очень одиноко. Он отчаянно скучал по Сильвии. Несколько дней, проведенных с ней, перевернули его жизнь. Сознание того, что он разлучен с этой женщиной, причиняло ему почти физическую боль. Но на обследование он решился в основном ради Сильвии. Если их отношения имеют хоть какое-нибудь будущее, то ему, Алану, необходимо знать, на что он обрекает любимого человека.