Прилежная ученица

Остин Несси

– Э-э, да ты, оказывается, романтичная особа, – присвистнул Алессандро.

– Я просто считаю, что, вступая в брак, люди должны быть готовы многим пожертвовать, а не наоборот.

– Ты, как всегда, права.

Эвелина постаралась перевести разговор на более нейтральную тему.

– На эту свадьбу соберется вся семья?

– Да, в общем, да. Мои родители, сестры, многочисленные двоюродные братья и сестры, тети и дяди, вся семья в полном сборе.

– Весь цвет итальянской аристократии? – несколько иронично спросила она.

– Именно.

Его

голос излучал спокойствие и уверенность, как будто это был единственный возможный порядок вещей. Аристократическая надменность отпечаталась на его лице с самого рождения, и эта печать останется на нем всю его жизнь, чем бы он ни занимался. Может, в этом и заключается одна из тайн его мужской притягательности? Стали бы женщины пачками влюбляться в него, если бы он был, скажем, сборщиком винограда?

Эвелина представила Алессандро в простой холщовой одежде, с большой корзиной, нагруженной спелыми гроздьями винограда. Его обнаженный бронзовый торс покрыт капельками пота, а тяжелая ноша лишь подчеркивает рельефность его мускулов… Да, картина все равно получилась впечатляющей. Ей не пришлось особо напрягать свое воображение, чтобы мысленно нарисовать ее. У нее перехватило горло от прилива эмоций. Она не права. Такой мужчина, как Алессандро, останется привлекательным для женщин, кем бы он ни был.

– А твои родители не удивятся тому, что ты притащил кузину своей покойной жены на семейное торжество? – вернулась она к теме их беседы.

– Они безоговорочно примут тебя, ты ведь тоже член семьи.

Алессандро посмотрел на Эвелину и увидел, что у нее пересохли губы, и она нервно провела по ним языком.

Его тело мгновенно отреагировало на ее непроизвольную провокацию, но он продолжал говорить спокойным тоном.

– Итальянцы высоко ценят родственные связи, – продолжал он как ни в чем не бывало.

Эвелина опять уставилась в окно, наблюдая, как величественные здания проплывают мимо них, и попыталась убедить себя радоваться тому, что у нее есть возможность осмотреть Рим во время такого роскошного путешествия. Но в душе ее не было радости, а только горечь и печаль, как бы глупо это ни казалось. Потому, что вскоре она покинет эту страну и этого мужчину, и, хотя умом она понимала, что это только к лучшему, сердце ее ныло от неприятных предчувствий.

– Тебе нравится Рим, Лина? – мягко спросил Алессандро, с удивлением увидев, как вдруг погрустнели ее глаза.

Интересно, что же ее обеспокоит?

– В общем, да, – неопределенно ответила девушка.

– И это ты называешь похвалой? Если бы этот город был красивой женщиной, он бы сейчас просто рыдал от разочарования! – неожиданно эмоционально отреагировал Алессандро на ее слова.

– Я ничего не имею против города, – пожала плечами Эвелина.

– Только против своего спутника? – поднял бровь Алессандро.

Эвелина взглянула в его бездонные глаза, в которых бегали чертики, а затем на чувственную линию губ, искривившуюся в усмешке.

– Честно говоря, если бы у меня был выбор, я бы не стала проводить с тобой свой отпуск.

– Мое

самолюбие истекает кровью, – иронично проговорил он.

– Хоть какое-то разнообразие для тебя.

– Точно, – ухмыльнулся он.

Она терпеть не могла, когда он так подтрунивал над ней… Или, наоборот, ей это нравилось? Она сама еще не поняла этого. Самое обидное было в том, что разговоры такого рода подразумевали какие-то довольно близкие отношения, которых в действительности не существовало.

Как бы то ни было, но разговор ее встряхнул, и сейчас Эвелина вдруг почувствовала себя взволнованной, словно школьница в свою первую поездку за границу. Действительно – стоит ли печалиться? Ее спутник – великолепный Алессандро Кастальветрано, она проведет несколько дней в удивительном городе, причем остановятся они в лучшем отеле, который только можно представить. Многие женщины могли бы ей позавидовать. В конце концов, ее никто не вынуждал ехать, она сама решилась на эту поездку. Так надо перестать думать о завтрашнем дне и радоваться сегодняшнему!

Эвелина не сразу решилась сопровождать Алессандро в его поездке, но, подумав, решила, что отказываться нет никакого смысла. Что бы она стала делать одна? Бродить по опустевшей вилле, зная, что Ренцо находится за сто верст от нее? Разве целью ее поездки не было желание подружиться с ним?

К тому же оказалось, что ее рекламная команда прекрасно обходится и без нее. Конечно, она является одной из ведущих фигур в компании и не может бесконечно долго оставаться в Италии, но еще несколько дней они потерпят. – Мне нужно будет позвонить в Бостон из гостиницы, – вспомнила она.

Алессандро нахмурился. Опять звонить этому Рику? Эвелина, правда, говорила, что он ее деловой партнер, но, может, он не прочь перейти и в другое качество? Судя по количеству телефонных звонков, которыми они обменивались, наверняка так оно и было.

Интересно, что бы сказал этот Рик, если бы знал, чего стоит Эвелине скрывать, как ее тянет к нему, к Алессандро, промелькнула у него самодовольная мысль. Как бы она ни притворялась, это видно по ее лицу, по тому, как меняется цвет ее глаз, по тому, как она облизывает пересохшие губы. Складывалось впечатление, что она даже самой себе боится признаться в этом.

Алессандро спросил себя, а знает ли Эвелина, насколько открытое у нее лицо. По нему можно читать, как по книге. Как странно, что при таком лице она добилась многого в бизнесе… Если бы она знала, что ее зрачки расширяются каждый раз, когда их глаза встречаются, а вслед за этим ее щеки покрывает виноватый румянец, как будто она боялась, что он может прочесть ее мысли…

Он не мог поручиться за то, что может легко догадаться, о чем она думает. Но язык ее тела был так прозрачен и недвусмыслен… Кроме того, Алессандро большую часть своей жизни провел под прицелом влюбленных женских глаз и понимал, что Эвелина явно неравнодушна к нему. Машина остановилась у роскошного подъезда. Портье в расшитой униформе открыл перед ними дверцу машины. Выбравшись из машины, Эвелина ахнула.