Приличный человек
Шрифт:
– Из налоговой инспекции, – обрадовалась она, – конечно, я вас помню.
– Скажите, пожалуйста, кто из адвокатов ведет дело вашей компании? Вы можете дать мне их телефоны?
– У нас свой адвокат. Очень известный и опытный. Вы записываете?
– Конечно.
– Эдуард Александрович Фейгельман.
– Вы можете дать мне его номер телефона?
– Сейчас найду. Вы знаете, что заседание суда будет уже завтра?
– Нет, не знаю. В котором часу?
– Завтра в полдень. Все документы я уже передала Вахтангу Михайловичу. А вы еще зайдете к нам?
–
– Похоже, что нет. Он вам намекал, что может поднять зарплату?
– Открытым текстом. Очень переживал, что раньше вы получали гораздо больше в долларах, а сейчас должны получать в рублях. Но сказал, что постарается исправить ситуацию.
– Он так и сказал? – явно обрадовалась она. – Это будет здорово. Мы с ним уже столько лет работаем вместе.
– Кризис скоро закончится, а опытные кадры везде нужны, – напомнил Дронго. – Вы нашли номер телефона?
– Конечно. Сейчас продиктую. Вы записываете?
Она продиктовала, он запомнил номер. Вежливо попрощался и набрал номер адвоката. И услышал глухой голос:
– Я вас слушаю.
– Эдуард Александрович? Здравствуйте.
– Кто со мной говорит?
– Мне дала номер вашего телефона Мила, секретарь Вахтанга Михайловича.
– Слушаю вас.
– Я международный эксперт по вопросам преступности. Меня обычно называют Дронго. Я хотел бы с вами встретиться и переговорить.
– На какой предмет разговора?
– Меня попросили провести расследование по факту смерти Николая Сутеева. Частное расследование...
– Молодой человек, – рассердился Фейгельман, – я же не ребенок. Вы и ваши покровители любыми способами пытаются втянуть меня в провокацию, чтобы подставить компанию «Ростан», которую я имею честь представлять. Я понимаю, что у вас достаточно сильные юридические аргументы, но, честное слово, прибегать к подобным методам уже просто непорядочно. Иосиф Борисович достаточно сильный адвокат, чтобы представлять ваши интересы без таких ненужных провокаций. Простите меня за грубость, но так нельзя. Убийство Сутеева не имеет к нашему разбирательству никакого отношения. И ваше желание приобщить это страшное преступление к рассмотрению наших чисто хозяйственных вопросов выглядит странно.
– Вы меня не поняли, – быстро возразил Дронго, – я не имею к ним никакого отношения. Меня попросила о расследовании семья самого Николая Евгеньевича Сутеева. Поэтому я и позвонил вам. Поверьте, я не имею к ним абсолютно никакого отношения.
– Сколько можно, – устало пробормотал Фейгельман, – сначала пытались меня купить, потом вышли на мою дочь, чтобы она меня уговорила сдать интересы моих клиентов. Честное слово, ваше поведение уже переходит все мыслимые и немыслимые границы.
– Давайте сделаем так. Вы все равно мне не поверите, пока я лично не приеду к вам и не переговорю с вами. Скажите, куда мне приехать, и я готов немедленно заявиться к вам, чтобы развеять ваши опасения.
– Хорошо. Но учтите, что наш разговор будет записываться и в соседней комнате будет присутствовать
– Договорились, – согласился Дронго, – скажите, где вы находитесь, и я приеду через час.
Фейгельман назвал адрес и, вежливо попрощавшись, положил трубку. Он был адвокатом старой школы и считал, что настоящий адвокат не может позволить себе не быть вежливым и корректным. Дронго начал одеваться, перезвонив Вейдеманису.
– Я уже передал номер телефона Дмитрия Сутеева, – сообщил Эдгар, – они обещали организовать мне всю распечатку. Хотя с каждым разом становится труднее добывать эту информацию. Телефонные компании не любят, когда у них пытаются получить подобную информацию. Не говоря уже о том, как это не нравится самим клиентам. У тебя есть еще какие-нибудь задания?
– Есть. Бери машину и приезжай срочно за мной. И не забудь «игрушку», которая должна быть и у меня.
– Не забуду, – рассмеялся Вейдеманис.
Он приехал уже через тридцать минут. Дронго вышел из дома, сел в автомобиль Вейдеманиса.
– Давай на Покровку, – попросил он, – в офис господина Фейгельмана, адвоката компании «Ростан».
– Поехали, – согласился Эдгар.
Уже через несколько минут он сказал, задумчиво глядя в зеркало заднего обзора:
– Кажется, у нас опять появился «хвост».
– Это даже хорошо, – кивнул Дронго, – пока с ними не разберемся по-настоящему, они будут нам мешать. Поэтому держи курс на Покровку. Сегодня нужно наконец закончить с этими господами.
Знакомый «Мерседес» с двумя преследователями нагло следовал за ними, почти не таясь. Так они вместе и приехали на Покровку. Остановили машину на платной стоянке, чтобы не вызывать очередного соблазна у своих преследователей проткнуть шины, и, вдвоем перейдя дорогу, поспешили в офис адвоката Фейгельмана.
Лучшие годы Эдуарда Александровича были уже позади. В описываемый период ему шел седьмой десяток. Он уже не котировался, как раньше, в первой десятке лучших адвокатов Москвы, а стабильно входил в первую сотню. Самые известные олигархи и крупные компании предпочитали других адвокатов, более известных и пробивных. Фейгельман относился к этому достаточно спокойно, понимая, что нельзя быть всегда в первой десятке. Соответственно, его гонорары исчислялись тысячами долларов, а не десятками и сотнями тысяч, как у его коллег из первой когорты лучших адвокатов не только города, но и всей страны.
Дело, которое ему поручили вести, было достаточно «тухлым» на сленге адвокатов. Было понятно, что аргументы его оппонента, известного адвоката Иосифа Борисовича Плавника, как раз входившего в ту самую заветную десятку, будут гораздо более убедительными и весомыми. Хотя бы потому, что судьи живые люди и прекрасно знают цену каждого адвоката. И если в суде на стороне какой-то компании выступает адвокат с громкой фамилией, то очевидно, что судья будет больше прислушиваться к его аргументам, чем к доводам и фактам, которые приводит другой адвокат рангом пониже.