Прилив
Шрифт:
Миссис Марчмонт услышала собственный голос. Он звучал воинственно, потому что она презирала себя:
– Я имею в виду деньги.
– Деньги? – переспросила Розалин. В ее голосе слышалось искреннее удивление, как будто о деньгах она ожидала услышать в последнюю очередь.
Адела продолжила, с трудом выжимая из себя каждое слово:
– Я превысила кредит в банке и должна оплатить счета за ремонт в доме, а проценты мне еще не выплатили… Понимаете, мой доход уменьшился вдвое… Очевидно, это из-за налогов… Раньше нам
Розалин выглядела смущенной.
– О боже, – растерянно пробормотала она. – Право, не знаю… Я никогда не думала… Конечно, я попрошу Дэвида…
Вцепившись в подлокотники стула, Адела решительно произнесла:
– А не могли бы вы сразу дать мне чек?
– Да… наверно, могла бы…
Розалин поднялась и с неуверенным видом подошла к письменному столу. Порывшись в ящиках, она наконец извлекла чековую книжку.
– Сколько мне выписать?
– Если можно, пятьсот фунтов…
«Пятьсот фунтов», – послушно написала Розалин.
Адела почувствовала, что у нее гора свалилась с плеч. Победа оказалась совсем легкой! Она с испугом осознала, что ощущает не столько благодарность, сколько презрение. Розалин была невероятно простодушной.
Девушка встала из-за стола, подошла к ней и протянула чек. Казалось, теперь смущение испытывала только она.
– Надеюсь, здесь все правильно. Я так сожалею…
Адела взяла чек. На розовой бумаге было написанно бесформенным детским почерком:
«Для миссис Марчмонт. Пятьсот фунтов. Розалин Клоуд».
– Это очень любезно с вашей стороны, Розалин. Благодарю вас.
– Что вы! Мне самой следовало догадаться…
– Большое спасибо, дорогая.
С чеком в сумочке Адела Марчмонт чувствовала себя другим человеком. Девушка в самом деле держалась очень мило, но продолжать разговор было как-то неловко. Адела попрощалась и удалилась. Повстречав на подъездной аллее Дэвида, она вежливо сказала: «Доброе утро» – и поспешила дальше.
Глава 6
– Что здесь делала эта Марчмонт? – поинтересовался Дэвид, войдя в дом.
– О, Дэвид, ей были очень нужны деньги. Я никогда не думала…
– И, полагаю, ты дала их ей? – Гнев в его взгляде смешивался с иронией. – Тебя нельзя оставлять одну, Розалин.
– Дэвид, я просто не могла ей отказать. В конце концов…
– Что – в конце концов? Сколько ты ей дала?
– Пятьсот фунтов, – прошептала Розалин.
К ее облегчению, Дэвид рассмеялся:
– Всего лишь блошиный укус!
– Что ты, Дэвид! Такая куча денег…
– Только
– Прости, Дэвид, – пробормотала Розалин.
– За что, девочка моя? В конце концов, это твои деньги.
– Нет. Не совсем…
– Опять ты за свое! Гордон Клоуд умер, не успев составить завещание. Это называется удачей в игре. Мы с тобой выиграли, а остальные проиграли.
– Но это… несправедливо.
– Послушай, моя прекрасная сестричка Розалин, разве ты не наслаждаешься всем этим – большим домом, слугами, драгоценностями? Разве это не мечта, ставшая явью? Иногда мне кажется, что это сон и я вот-вот проснусь.
Девушка рассмеялась, и Дэвид успокоился. Он умел обращаться с Розалин. Досадно, что у нее такая чувствительная совесть, но тут уж ничего не поделаешь.
– Действительно, Дэвид, это похоже на сон или на кино. Конечно, я этим наслаждаюсь.
– Но мы должны хранить то, что имеем, – предупредил он ее. – Больше никаких подачек Клоудам, Розалин. У каждого из них куда больше денег, чем когда-либо было у нас с тобой.
– Наверно, ты прав.
– Где была Линн этим утром? – спросил Дэвид.
– Думаю, она ходила в «Плакучие ивы».
Значит, повидать этого олуха Роули. Его хорошее настроение моментально испарилось. Неужели Линн все-таки выскочит за него?
Выйдя из дома, Дэвид с мрачным видом зашагал среди цветущих азалий к калитке на вершине холма, откуда тянулась тропинка к ферме Роули.
Стоя у калитки, он увидел Линн Марчмонт, поднимающуюся по тропинке. После недолгих колебаний Дэвид воинственно выпятил подбородок и двинулся ей навстречу. Они поравнялись на середине склона.
– Доброе утро, – поздоровался Дэвид. – Когда свадьба?
– Вы уже спрашивали, – отозвалась Линн, – и отлично это знаете. В июне.
– И вы собираетесь через это пройти?
– Не знаю, что вы имеете в виду, Дэвид.
– Отлично знаете, – повторил он ее слова с презрительной усмешкой. – И что собой представляет этот ваш Роули?
– Он куда лучше вас. Попробуйте только его тронуть, если осмелитесь, – сердито произнесла Линн.
– Не сомневаюсь, что он лучше меня, но все-таки осмелюсь. Ради вас я осмелюсь на что угодно, Линн.
Несколько секунд девушка молчала.
– Вы не понимаете, что я люблю Роули? – наконец спросила она.
– Неужели любите?
– Да, люблю! – горячо заявила Линн.
Дэвид внимательно посмотрел на нее:
– Мы все видим себя такими, какими хотели бы быть. Вы видите себя влюбленной в Роули, живущей с ним здесь, всем довольной и не желающей трогаться с места. Но ведь это не настоящая Линн, верно?