Прилив
Шрифт:
Так что теперь там куча денег: личных, государственных и общеевропейских. И большое взаимодействие. «Уайт Уинг», эта яхта Креспи, стала спонсорским судном от нескольких тамошних городов. У них есть и верфь, где они строят такие яхты. Все на деньги налогоплательщиков.
— И Креспи стоит в центре всего этого?
Голос Маршанда приобрел ироничный оттенок:
— Люди типа Креспи захватывают центр и получают преимущество, снимая сливки слева и справа, отовсюду.
— Ради чего он прибыл в Ла-Рошель?
— Ради денег. Он открыл цепочку страховых
Я подумал о лачуге Кристофа, объятой пламенем.
— Еще что-нибудь потребуется — звоните.
Ив повесил трубку.
Я выпил еще одну чашку кофе, силясь понять, какие же таланты требуются, чтобы затесываться в середину и снимать сливки со всех сторон. Похоже, сейчас я испытывал нужду именно в таких способностях.
Но не в телефонных звонках. Я достаточно долго находился в Ла-Рошели, чтобы меня настигли.
Из Пултни позвонила Мэри и в ее сообщении не было ничего утешительного.
Затем из Марблхеда позвонил Арт Шеккер и сказал, что слыхал, будто дела мои не слишком хороши и почему бы мне не облегчить свое положение и не поучаствовать в их кампании, связанной с Кубком Америки, — повод, который вынудит моего банковского менеджера счесть, что все его дни рождения грянули одновременно. Арт настаивал, чтобы мы встретились и все обсудили. Он был упрямым человеком. Я пообещал, что подумаю, и вернулся мыслями к Креспи.
Перед самым обедом в бар вошли Бьянка и Фрэнки. Дочь посмотрела на меня в упор. Припухлости возле ее глаза и на подбородке сошли. Кожа была обветренно-розовой и загоревшей, а белки глаз — чисты как молоко. Фрэнки улыбнулась мне и поднялась наверх. Я не был прощен, но улыбка есть улыбка. Она слегка ободрила меня.
Бьянка осталась в баре. В ней было что-то пиратское: лицо по-цыгански загорелое, черные волосы заплетены в косичку, в изящных ушах — золотые сережки.
Я налил ей пива, глядя на дверь с надписью «Частные апартаменты». Бьянка сжала мою руку: теплый ободряющий жест. И сказала:
— Фрэнки еще молода. Она преодолеет это.
Я пристально посмотрел в ее темно-синие глаза. Похоже, Бьянка считала себя старше, чем была. Она улыбнулась мне.
— А яхта хорошо идет, — сообщила она.
Бьянка была членом команды.
«Существует множество вещей, о которых мы даже не подозреваем, — подумал я. — Ты сейчас не знаешь, что я прочел связанные с „Поиссон де Аврил“ документы, которые ты вытащила из папок. Не знаешь, что я виделся с Тибо. А я не в курсе, что за игру ты ведешь».
Мне удалась ответная улыбка. В два тридцать я сел в фургончик и отправился в агентство «Джотто», на деловое свидание с господином Артуром Креспи.
Секретарь провела меня в обычный рабочий офис с письменным столом на козлах и алюминиевыми стульями. Креспи сидел за столом. Он протянул руку, пожатие которой ухитрилось быть и теплым и жестким одновременно.
— Садитесь, — сказал Креспи. — Садитесь!
Его уже наметившиеся подбородки слегка загорели, черные волосы были над квадратным красивым лицом тщательно
— У вас возникли затруднения с яхтой. Мой менеджер сообщил мне, что она застрахована на имя Тибо Леду. Кажется, господин Леду не уплатил вам сполна?
— Кто вам это сказал?
— Мой менеджер. — Креспи улыбнулся. — У меня много дел. Когда я приезжаю, чтобы участвовать в гонке, мне нравится анализировать ход дел, узнавать о... выдающихся событиях, происшедших со времени моего последнего визита. Менеджер рассказал мне о вашей встрече.
— Страховка оформлена на имя Тибо Леду, — сказал я. — Ваш менеджер не имел оснований выплатить ее мне.
— Но это создает вам трудности.
Улыбка не сходила с его лица. Это был вариант искренней улыбки сутенера с юга Франции: широкой, белозубой, с морщинками вокруг глаз.
— Хочу сказать вам кое-что, — начал Креспи. — Я моряк, как вы знаете. Конечно, не такой опытный, как вы.
И снова улыбка.
— Я построил «Уайт Уинг» и потому могу участвовать в гонке, но при поддержке. Некоторое время я наблюдал за вашей карьерой. И должен сказать: восхищен тем, что вы делаете.
Креспи опустил глаза как бы в смущении.
— Строить яхты в соответствии с вашей мечтой — благо. Именно следуя мечте. Для меня это очень существенно: способствовать мечте людей, которыми я восхищаюсь. Я деловой человек, не спортсмен. Я строю яхты и плачу людям, которые управляют ими, предоставляя им возможность достичь собственных целей. Для меня это больше чем удовольствие. Скорее — призвание.
Креспи наклонился вперед, ладонями упершись в стол; он был искренен сейчас. Мощь его личности заполнила всю комнату, подобно запаху дешевого лосьона «После бритья». Я напомнил себе, что это тот самый человек, который вынудил скрываться Тибо, чьи головорезы стащили его документы и пытались до смерти напугать меня. Vive le sport! [19]
19
Да здравствует спорт! (фр.)
— Так вот, — резюмировал Креспи. — Мне неприятно видеть, что такой человек, как вы, испытывает трудности из-за вполне простительной ошибки, доверившись другу. Денежные отношения требуют и доверия и недоверия: тут важно придерживаться золотой середины. Спорт — тот на доверии. Если вы нарушаете правила, спорт кончается.
Креспи выпрямил руки и добавил:
— Вот что я вам предлагаю. Вы хотите уладить это дело, чтобы выбраться отсюда, уехать и продолжить свои дела. Мы все — люди деловые. Я понимаю вас. Поскольку страховой компании все равно пришлось бы уплатить по исковому заявлению Тибо Леду и ваша яхта находится на ремонте в доке, я не вижу, почему бы мне не пойти на уступку и не выплатить непосредственно вам то, что положено, до того, как господин Леду предъявит иск.