Приманка для дьявола

Лазарчук Андрей Геннадьевич

– Попробуй сделать то, что делал, – сказал доктор. – Если ты отключишь мотоциклистов, остальное как-нибудь утрясется.

– Если они нас засекли, – сказал Амадео, – то от порта им ехать минут пятнадцать. Еще можно успеть смыться.

– Полковник приедет через пять. У него машина.

– Ладно, – сказал Амадео. – Если полковник приедет раньше, то тогда уж точно все будет хорошо. – Он засмеялся и повернулся к экрану.

Полковник приехал раньше. Он вошел очень быстро, через плечо у него висело три автомата, в руках была рация.

– Ну, господа, – сказал он, –

помолимся, чтобы наша ловушка сработала. Когда твой друг будет звонить? Минут через десять?

– Да, – сказал Эрик.

– Шеф, у меня прокол, – сказал Амадео. – Меня засекла их охранная программа. Я ее отрубил, но номер телефона они теперь знают.

– Очень мило, – сказал полковник. – Тогда тем более постарайся. Ведь если они разорвут связь со стационаром… могут они это сделать?

– Да, – сказал Амадео. – Тогда – аут.

– Вот именно.

– Хенрик, – сказал доктор, – Эрик предложил его активизировать и поставить в засаде.

– Хорошая мысль, – сказал полковник. – Ам, отвлекись.

Эрик сел в кресло, и Амадео приложил к его затылку индукционную антенну. Прошло несколько секунд. Ничего не менялось.

– Готово, – сказал Амадео и вернулся к пульту.

– Ничего не чувствую, – сказал Эрик.

– Пока нет опасности – так и будет, – сказал доктор. – Тогда я тебя сейчас провожу, тут на втором этаже, на лестничной площадке, есть очень хорошее окошечко.

– С этим умеешь обращаться? – полковник протянул Эрику автомат. Автомат был знакомый – для той, новой памяти – «калашников» с откидным прикладом. Эрик протянул руку, чтобы взять автомат, но рука повисла, словно перебитая в локте, в пальцах набрякла отвратительная слабость. Эрик попытался пересилить взбунтовавшуюся руку, напрягся – рука затряслась, упала вдоль тела, а слабость хлынула в плечо, в горло, в голову – его согнуло, скорчило, руки прижались к животу…

– Не могу! – простонал он. – Ну, не могу же! О-о, что ты…

Его передернуло, спазмом сжало горло, глаза застлал туман; сквозь туман он видел доктора и чувствовал, как тот обнял его за плечо и уводит куда-то, уводит, уводит… «Только если блокировать ему память», – донеслось издалека. «Эрик!» – кто-то обращался к нему, и, зная, что за предложение сейчас последует, Эрик закричал:

– Нет! Нет! Не-е-ет!!!

«Успокойся, – говорил ему доктор и двигался рядом, большой и надежный, – никто тебя не заставляет…» Эрик открыл глаза. Было светло и темно одновременно. Доктор был рядом. Амадео влип в компьютер. Полковник стоял, держа один автомат на весу. Потом раздался сигнал вызова, полковник поднес рацию к щеке и отозвался:

– Слушаю.

– Вектора сдвоились, – сказал голос в рации. – «Эй» и «Си», «Би» и «Ди». Вектор «И» остается неподвижным. Пара «Эй-Си» движется на северо-северо-восток, очевидно, по Большому проспекту. Пара «Би-Ди» движется на северо-востоко-восток, угловая скорость мала, усиление сигнала значительное… почти прямое приближение, шеф. Я думаю, они едут как раз по той улице, что и мы.

– Это два мотоциклиста, Эд, – сказал полковник. – На кроссовых «ямахах». Вооружены. Постарайся что-нибудь сделать…

но только из засады. В открытый бой не вступай. Это более чем профессионалы, Эд.

– Понял, – сказал Эд. – Тогда, с вашего позволения, я немного отъеду.

– Хорошо. Как там вторая пара?

– Едут. Кажется, свернули. Так… что это у нас?.. улица Коперника, шеф. Они уже почти на месте.

– Хорошо. Не выключайся, Эд. Глеб! Глеб, ты меня слышишь?

– Да, шеф. Все, я их вижу. Они появились. Потом.

– Амадео, – сказал полковник, – найди-ка еще раз этот канал, по которому шла информация от мотоциклистов.

Амадео проворчал что-то, но сделал что от него требовали. По дисплею старого компьютера побежали четыре колонки шестизначных чисел.

– Н-ну… – начал было полковник, и тут в рации раздался голос Глеба:

– Готово. Лежат.

По второй и третьей дорожкам бежали сплошные нули.

– Эд, – позвал полковник.

– Здесь.

– Что там у тебя?

– Вот-вот должны появиться. Я стою за углом, мне вдоль дороги не видно… ага!

Слышно было, как взревел мотор, потом послышалось несколько выстрелов, страшный удар и звук разбитого стекла.

– Эд! – закричал полковник.

Ему не ответили.

– Остался последний, – сказал доктор. Нули бежали по трем дорожкам. – Дай-ка, – он отобрал у полковника автомат.

– Лео, прекрати! – крикнул полковник, но доктор уже вышел из комнаты.

– Проклятье, – сказал полковник. – Амадео, что у тебя?

– Если бы не дергали… – сказал Амадео.

– Уйди вон туда, – сказал полковник Эрику. – За стеллаж. Чтобы тебя видно не было.

– Лучше здесь, – сказал Эрик. – Он не сможет стрелять одновременно в обоих. Может быть, вы и успеете выстрелить… хотя вряд ли. Я буду стоять здесь, а вы отойдите вон к тому столу. Меня он увидит первым.

Полковник молча отошел туда, куда показал Эрик, передернул затвор, направил ствол на дверь. Стояли молча. Ждали. Пищал компьютер.

– Есть, – сказал Амадео. – Пошла команда. Пропихнул.

– Когда сработает? – спросил, не оборачиваясь, полковник.

– Две транзакции, – сказал Амадео. – Секунд сорок.

– Возьми автомат, – сказал полковник.

– Я не умею, вы же знаете.

– Тогда уйди вон туда и ляг на пол.

Амадео послушно ушел и лег. Эрик опять, как было уже несколько раз, почувствовал, как обретают четкость те предметы, на которые он не смотрит. Он медленно пошел к двери.

– Куда? – спросил полковник.

– Ничего, – сказал Эрик. – Все в порядке. Сейчас все кончится.

В коридоре, за поворотом, ударила длинная очередь. Это было как вспышка магния – Эрик сразу увидел то, до чего не доставал взгляд: колено коридора, проемы дверей, еще один поворот – оттуда, от угла, и стреляли, – и кто-то живой, мягкий, движущийся за тем поворотом, а дальше – выход наружу, открытая дверь… Он стоял и ждал новых звуков, и они были, но какие-то непонятные и не дающие изображения. Каким-то чутьем он понял вдруг, что опасности нет. Опасности нет. Это было даже не ощущение – просто неведомо откуда пришедшее точное знание.