Приманка для спуктума. Инструкция по выживанию на Зогге
Шрифт:
— А уж я как рад, — добродушно-насмешливо смотрит на нас верзила. — Ну, давай, топай. И забирай свою красавицу, пока я в неё не влюбился окончательно. Твои ребятки уже на корабле. Кстати! — вспоминает весьма воодушевлённо, легко переключаясь на новую тему. — Они у тебя просто бесподобны! Такой слаженной работы я ещё не видел! Вот это я понимаю! Бойцы! Уважаю! — протягивает руку зоггианину.
Тот немедленно подаёт свою в ответ и получает звучный шлепок по ладони. Я аж вздрагиваю от неожиданности. Результат следует совсем непредсказуемый. Иперианин резко приседает на одно колено, его лицо оказывается практически наравне с моим, и он с вниманием, которого я никак не ожидаю, заглядывает мне в глаза.
— Уверена, что не хочешь, чтобы я
Отрицательно мотаю головой, грустно улыбаясь. Меньше всего мне хочется брать на себя ответственность за его страдания. Пусть и заслуженные. Пусть и в отместку за те, что причинил мне. Не буду я мстить. Мне достаточно понимания того, что прежней — комфортной и вольготной, жизнь альбиноса уже не станет.
Фориат коротко вздыхает и, подбадривая меня улыбкой, протягивает руку. Я подаю свою, ожидая повторения уже увиденного действа, а получаю совсем иное — весьма деликатное скольжение пальцами по ладони. Любопытная какая традиция…
Из-за плеча Кита, потому что идти самостоятельно мне опять не позволяют, смотрю, как иперианин что-то принимается втолковывать своим соотечественникам. Теперь в коридоре их куда больше, и становится ясно — в захвате самого важного стратегического объекта участвовали все, кто спасся, приводнившись на Зогг. Или большинство.
— Как тебе удалось с ними договориться? — принимаюсь допрашивать скрытного субъекта, который целенаправленно топает к одному ему ведомой цели.
— Принял к сведению твои слова о том, что цессяне попытаются уничтожить остатки флота ипериан. Мы все силы бросили на то, чтобы их прикрыть. Потому и твоё похищение пропустили. — В голосе появляются не слишком приятные интонации. Похоже, он сам себя за это винит. — Когда узнали, что произошло, хотели надавить на цессян и заставить тебя вернуть, у нас для этого все заложники были в распоряжении. Но тут пришло сообщение от Денажа, да и ипериане попросили им помочь. Тому, что мы прикрыли их собой, они удивились несказанно и, как я понял, посчитали себя должниками по отношению к нам. Предложили свой план, и он оказался весьма удачным. Я только за тебя переживал, чувствовал, что затягивать нельзя.
На некоторое время он замолкает, усаживая меня в кресло маленького транспортника и защёлкивая ремни безопасности. Ещё несколько минут тратит на то, чтобы убедиться, что все остальные спуктумы, которые поднялись на орбиту, в наличии. И лишь когда смешливый иперианин-пилот стартует, Кит садится со мной рядом, продолжая рассказ.
— Мы на шаттлах с заложниками на орбиту поднялись. Те драконы, кто попал на второстепенные корабли, устроили там диверсию, отвлекая внимание цессян от стартующих с Зогга транспортников ипериан. Я и ещё несколько спуктумов прятались на том шаттле, где был управляющий, потому что этот-то уж точно не мог никуда причалить, кроме как к флагманскому крейсеру. Ну а дальше мы просто добрались до управления системой защиты и вывели её из строя. Так что иперианам оставалось только причалить к кораблю и захватить. А я тебя пошёл искать. Остальное ты знаешь.
— Спасибо, — запоздало вспоминаю, что я его, в общем-то, и не поблагодарила толком. Обидеться успела, а вот признательность за спасение выразить как-то не удосужилась. — Ты очень вовремя появился. Ещё бы немного, и…
— И я бы себе этого не простил, — перебивает меня дракон, заканчивая фразу несколько иначе, нежели я планировала.
— Твоя-то вина в чём? — отмахиваюсь ладошкой. — Я сама кучу глупостей наделала: вас нечётко проинструктировала; о том, что цессяне могут поставить маячки, не догадалась; ещё и Монта невольно спровоцировала. И вообще почему ты должен был за меня переживать?
Вопрос слетает с губ раньше, чем я задумываюсь о том, что говорю. Спохватываюсь только, когда уже поздно. Вот только Кит на меня не обижается, видимо, иное у зоггиан восприятие женской логики. Либеральное.
— А почему я не должен был этого делать? —
— Э-э-э… ну… как бы… — мой словарный запас исчезает напрочь.
— Вот и я о том же, — коротко вздыхает дракон, удобнее устраиваясь в мягком кресле и закрывая глаза. — Ты бы отдохнула.
Полюбовавшись на безмятежное лицо Кита, не то действительно заснувшего, не то сделавшего соответствующий вид, я следую его примеру. Разве что в душе остаётся ощутимое недоумение. Сначала Харт настаивал на отдыхе, теперь Кит. Что ж всех так заботит этот аспект жизнедеятельности? Наверняка считают:
Война войной, а расслабляться не забывать
Ибо, если тебе некогда отдохнуть, это значит, что самое время хорошенько отдохнуть.
Поставив точку, захлопываю буклет и привычно прячу его под подушку. Ну вот. Наконец-то я нашла в себе силы добраться до инструкции и внести в неё то, что себе напридумывала.
— Ты закончила? — с облегчением выдыхает Трой, всё это время терпеливо дожидающийся, пока его подопечная соизволит вернуться в реальный мир. — Можно ехать?
— Можно, — неторопливо сползаю на пол, расправляя смятую юбку. По-хорошему, конечно, нужно было бы сначала с делами закончить, а потом уже одеваться. Впрочем, не страшно. В воде ткань распрямится, а мембрана её высушит и выгладит до идеального состояния.
С ощутимым волнением забираюсь на гикл, усаживаясь позади хранителя. Это ведь первая моя вылазка во внешний мир после вынужденного отсутствия на Зогге и почти двухнедельного восстановления в лазарете. Всё же пребывание на орбите без последствий не обошлось. К давлению заново пришлось адаптироваться (пусть и прошёл этот процесс куда быстрее), да и кожное дыхание не сразу включилось. Представляю, как Кит перепугался, когда я, покинув транспортник, не пробыв и минуты в воде, сознание потеряла. Ладно хоть без последствий обошлось. Но ещё больше нужно посочувствовать Трою, который места себе не находил и винил себя в том, что не сумел меня защитить. Ему самому повезло — рана оказалась нестрашной, хоть и сильно кровоточила, потому и напугала меня основательно. А диспетчер медлить не стал, не мешкая отправил к нам помощь — к нему поступает информация о техническом состоянии всех гиклов, да и Трой, как я и думала, успел послать сигнал.
Наверное, из-за того, что уже отнюдь не раннее утро, в зале главного здания, где заседает совет Ожеверона, практически безлюдно. Три зоггианина у столба, занятых работой с информационной системой, да ещё один у самого входа, исчезающий, едва мы проходим сквозь мембрану.
— Совет через два часа, то’Трон в столовой, — отворачиваясь от экрана, извещает Трой, добыв из базы нужные нам сведения — Тебе бы тоже пора пообедать, потому что потом будет некогда.
Подумав, соглашаюсь. Аппетит не ахти какой, но хранитель прав. Вот и сижу, лениво ковыряя вилкой в тарелке и думая вовсе не о том, что на ней лежит. Проблема, которая меня интересует, куда менее материальна. И суть её сводится к двум вопросам. Первый. По всему получается, что воспитание зоггиан не позволяет им смутить покой понравившейся девушки своими признаниями. То есть будут ухаживать, оберегать, заботиться и молчать? Кошмар, если так. Вторая. Что происходит, когда девушка выбирает того, кто не отвечает ей взаимностью?
Задумываюсь не просто так. Не даёт мне покоя то, что я к Киту почувствовала. А вот его отношение ко мне так и остаётся тайной. Но не могу же я своим предложением быть с ним поставить спуктума в неловкое положение!
Решаю не медлить, а расспросить своего сопровождающего, чтобы выяснить всё до конца.
— Трой, скажи, а мужчина, если ему имя называют, может отказаться и не становиться хранителем? — спрашиваю, едва оказываюсь с ним в лифте, мягко скользящем вверх.
Смотрю на вытягивающееся от изумления лицо парня и понимаю, что с вопросами я опять перестаралась.