Прими как есть. Я рядом
Шрифт:
Одна. Всё. Ещё. Одна.
Выдох. Мурашки, волной стекающие по спине. Жар в пояснице и почти обморок от облегчения.
Почти.
Ведь месячных не было. А тесты не дают стопроцентной гарантии.
В рюкзаке ещё два. Завтра утром сделаю ещё.
Артур пришёл рано утром. Совершенно неожиданно мужчина появился на пороге его палаты и, тихо откашливаясь, беззвучно прикрыл за собой дверь. Придерживая одной рукой полы белого больничного халата, он растерянно осмотрел палату и, присвистнув,
— Ты как? — пропуская приветствие, тут же осведомился о самочувствии больного. — Нормально?
Стас заторможено протянул раннему гостю руку и кивнул:
— Как видишь. Живой.
— Ну, это главное, — улыбка Артура была скупой, но показалась Стасу искренней. — Говорят, ты здесь как волчонок ощетинился? Не пускаешь к себе никого?
Стас хмыкнул. Не то что он щетинился. Скорее, выжидал. Выжидал, когда стихнет боль. И когда жалость в чужих глазах перестанет его волновать.
Но глаза Артура не выражали жалость. В них была холодность, отстранённость. И лишь крошечное зерно обеспокоенности. Но… за Стаса ли?
— Как узнал, что я здесь? — Холодный поморщился, двигая плечами.
— Думаешь, для меня это проблема?
Нет, конечно. Конечно же, нет.
— Ясно, — кивнул брюнет, — тогда, раз уж ты здесь, будь добр, — Стас кивнул на маленький пульт, лежавший на тумбе, — подай.
Артур протянул Стасу пульт, и тот, зажав зелёную кнопку, помог изголовью кровати немного подняться.
— Твоя задача сейчас — собраться. — Артур ногой подвинул стул и опустился на него.
— Почему все так и норовят рассказать, что мне делать? — раздражённо фыркнул Стас.
— Все?
— Какая разница? — Странно, но эта словесная перепалка немного оживила Холодного. И ему это даже нравилось.
— Может, потому что у тебя на морде написано, что ты размяк как мокрая тряпка? М? Хоронишь себя?
И Стасу даже показалось, что на губах мента заиграла насмешка.
Вот гнида!
— Давай только ты не будешь мне лекции читать, а? Если ты притащился сюда за этим, то можешь валить.
— Будь я на твоём месте, Стас, — Артур почесал сухой и шершавой ладонью свой острый подбородок.
— Блядь, ты не на моём месте! — Взгляд Стаса стал холоднее привычного. Острый прилив отвращение к себе и ко всем окружающим заставил его отвести взгляд от мужчины. — Так что не лезь куда тебя не просят. Ты не был на моём месте! И не дай бог тебе на нём оказаться! Так что просто заткнись!
Повисшая пуза показалась чем-то слишком тяжёлым. Будто огромная каменная глыба придавила их, оставляя крошечное пространство для дыхания. Для кислорода, который и так доставался с трудом.
— А кто сказал? — Артур, наконец, прервал молчание. Усмехнувшись, мужчина качнул головой и пропустил гнев парнишки сквозь себя. Это ведь нормально. И, поймав на себе его вопросительный взгляд, добавил: — Кто сказал, что я не был на твоём месте?
Глава 11
—
Бросив раздраженный взгляд на ту, что стояла с губкой в руке, Стас почувствовал зубную боль от стискивания челюстей. Ему так осточертело, что с ним возятся как с малым дитём, что удавиться хотелось.
— Нечего на меня так зыркать, молодой человек! — фыркнула Антонина. И, бросив губку в небольшой пластиковый таз, подкатила глаза. — На меня это не подействует! В прошлый раз ты едва не опрокинулся с кровати, показывая какой ты самостоятельный!
— Я не маленький! Я калека! Наполовину! Руки у меня работают! Я не хочу, чтобы ты подтирала мне зад и яйца! — Не сдержавшись, Холодный смахнул с одеяла поднос, на котором был огрызок от яблока и пустая банка от йогурта с ложкой.
— Это я вижу. — Терпеливо вздохнув, Антонина обошла кровать и подняла с пола всё, что Стас сбросил. — Руки работают. А вот голова… не маленький он. Ну да. Почему тогда ведёшь себя как ребёнок?
Шла уже третья неделя после его выписки. И если поначалу Стас с воодушевлением отнёсся к долгожданному "освобождению"… ведь говорят, что родные стены лечат. То, оказавшись дома, он буквально сходил с ума. Всё валилось из рук. Ничего не получалось. Ему казалось, что он понапрасну тратил своё время. Своё, врача, Артура, который теперь регулярно захаживал к нему; и Тони, которая взяла отпуск у отца и переехала на время к Стасу. Три недели Ада. Седьмой круг…
— Тонь, — закрыв глаза, Стас поднял руку и сжал переносицу пальцами. Давил так сильно, что под веками заплясала рябь. Выдохнул, собирая всё самообладание, которым обладал. — Я прошу тебя… оставь это здесь, — открыл глаза и кивнул на свободное место на кровати рядом с собой, — я справлюсь. Я всё сделаю. Не нужно надо мной трястись. Правда. Я благодарен тебе за то, что ты рядом. Очень. Но с этим я буду справляться сам. Договорились?
— Как пожелаешь. — Сдалась, взмахивая руками и подкатила глаза. Поставила таз с водой рядом с его рукой, подложила под локоть полотенце и ещё раз демонстративно вздохнула. — Занимайся. Если что — зови. Я на кухне.
— Спасибо.
Оставшись один, Стас не спеша скинул с себя одеяло. Смотреть на себя было невыносимо. Нервы сдавали и временами он ловил себя на мысли, что не справится с этим сам. Морально. Психологически… просто не вывезет.
А после собирал себя по кускам. Понимал, что не хочет вот так… всю жизнь. С ёбаным катетером и прочей хернёй, от которой комок к горлу подступал.
Это же пиздец.
И если Артур смог, то и он сможет. Всю жизнь так… сколько помнит себя… именно так. Перед любой сложностью он говорит себе: они смогли, и я смогу. Чем я хуже?
И это работало. Всегда срабатывало.
И сейчас сработает. Иначе быть не может.
Нетвёрдой рукой взялся за губку и, отжав лишнюю воду, принялся обтирать себя. У него был медбрат, который мог помочь ему принять ванну, но время от времени он отправлял его восвояси и сам делал то, что мог.