Прими как есть. Я рядом
Шрифт:
— Ну да… — вздыхая, передёрнул плечами родитель. — Почему-то я не удивлён…
— Если это всё, то больше тебя не задерживаю. — Рассматривая широкие отцовские плечи, Стас вдруг вспомнил тот единственный раз на его памяти, когда он сумел-таки оседлать эти плечи. Но длилось это не долго. Словно отцу было в тягость, он спустил его на землю уже через минуту. Игра длилась недолго.
— Почему Баранов звонит мне и спрашивает, с каких таких пор мой сын доводит до слёз его дочь?
— Она впечатлительна. И это её проблемы. — Равнодушно пожав плечами, Стас ухмыльнулся. —
— Нет, ты обязан! — развернувшись, он одарил сына взбешённым взглядом. — Я не для того налаживал с ним деловые связи, чтобы потом из-за твоих бездумных действий всё просрать! Ты хоть понимаешь, как я завишу от него?!
— Это тоже не моя проблема. — Сдерживая злость, он старательно изображал спокойствие и невозмутимость. — Баранова дура, каких поискать надо. И с некоторых пор твои проблемы — это только твои проблемы. Папа. Я умываю руки.
— Умывает он, — нервно почесав щетинистый подбородок, Холодный-старший усмехнулся. — Вот так, значит?
— А ты ожидал чего-то другого?
— Ты… щенок. Ты хоть понимаешь, что это только благодаря мне твои ноги сейчас ходят? М? Это на мои деньги ты проходишь реабилитацию! Это Я поставил тебя на ноги!
— Спасибо, — резко произнёс. — Этого достаточно? А даже если нет, то другой благодарности у меня для тебя нет.
— Говнюк, — процедил, стирая с виска проступивший пот.
— А какой благодарности ты хотел? Больше, чем за полгода ты появился здесь не больше трёх раз. Даже твоя шавка захаживает сюда чаще. Ты же в курсе? — И, видя как меняется лицо отца, продолжил: — Её, кажется, гораздо больше заботит моё состояние, чем тебя. Возможно, ты мало внимания ей уделяешь? И тебе нужно задуматься, почему твоя молодая жёнушка не может проехать мимо моего дома?
— Что ты несёшь?
— Оксана, между прочим, гораздо сговорчивее, чем ты. Или просто боится больше. Она на многое готова, чтобы я молчал…
Ложь. Ложь. Всё ложь. Каждое слово. Но Стас не мог отказать себе в удовольствии поиграть на нервах своего уже единственного родителя. Видеть, как багровеет его лицо и как надуваются ноздри… бесценно.
— Я тебя… — зашагав в сторону кровати, он едва не лопался от ярости.
— Убьёшь? — на лице Стаса не дрогнул ни один мускул. — Как убил мать?
— Замолчи… слышишь? Пока ещё не поздно, закрой свой рот…
— Посмотри на себя, — кивком головы он указал на зеркало, — и скажи то же самое, глядя себе в глаза. Это не я, а ты должен замолчать. Это не я, а ты замарался, пап. Думаешь, если за тобой до сих пор не пришли менты, значит можно расслабиться? Ты же наверняка в курсе, что уже не я один об этом знаю? В курсе ведь? — намекая на Артура.
— Я оставлю тебя с голым задом. — Процедил, глядя на сына исподлобья.
— Меня это мало пугает.
— Самостоятельный стал? Авария пошла тебе на пользу?
— За что ты меня так ненавидишь? — Вопрос сам сорвался губ. Стас даже не успел обдумать, стоит ли вообще его задавать. Просто озвучил мысль, не дающую ему покоя. — М? Просто объясни. Поступи хоть раз по-мужски. Может, я не твой сын? Может, в этом всё дело?
Неожиданный поворот
— Невозможно полюбить ребёнка от нелюбимой женщины. — Снизив тон, он вздохнул и спрятал руки в карманах брюк.
— Чушь. Отговорка. — Горько ухмыльнувшись, Стас почувствовал, как дёрнулся его глаз. — Возможно. Ещё как. Если этот ребёнок — твой.
— Я не смог.
И… это откровение поставило жирную точку. Последние надежды на весомую причину отцовской нелюбви разбились о жестокую реальность.
Оказывается… можно просто не любить. Своего ребёнка. А в случае отца: этот вообще кроме себя, кажется, никого и никогда не любил.
Так бывает?
— Так бывает, — добавил, словно прочитав мысли Стаса.
В его глазах застыли слёзы. Получив сокрушительный удар под дых, Стас едва сдерживал себя. Стискивая челюсти, пальцами сгребал покрывало, на котором лежал. И даже помыслить не мог, что может быть ещё больнее. Больнее, чем тогда: возле двери в отцовский кабинет. Тогда, когда услышал о том, что эти двое сотворили с его матерью.
Лучше бы он соврал. Лучше просто сказал, что Стас ему не сын вовсе.
Тогда бы он понял. И принял это с долей облегчения.
А сейчас? Сейчас что?
И это тоже… только принять. Давиться правдой и глотать.
Глава 49
Сложив в сумку продукты, которыми запасла её мама, Кристина устало вздохнула и опустилась на мягкое сиденье кухонного уголка. Тоскливо посмотрела на настенный календарь и посчитала дни, оставшиеся до начала нового учебного года.
Две недели. Ещё две недели лета и снова в бой. Ещё год назад она думала, что будет легче. Всё прошлое лето она готовилась к новой жизни. Жизни студентки и человека, который усердно работает над тем, чтобы не возникало трудностей. Но трудности не заставили себя ждать. Как всегда, они приходят без приглашения и предупреждения. Они валились из неё, словно долго выжидали момента. И, дождавшись своего часа, наполнили её жизнь событиями, от которых у неё до сих пор подкашивались колени. Всё началось со Стаса. И по наитию, эти события продолжали проверять её на прочность.
Хотя… если задуматься, всё началось за несколько месяцев до появления Холодного в её жизни.
Всё началось в выпускном классе. Дарина, на тот момент её лучшая подруга разбила вдребезги её иллюзии о том, что дружба может быть бесконечной, и ничто не в состоянии её разрушить. Но всё оказалось гораздо прозаичнее, чем она себе это представляла. И женская дружба оказалась не такой крепкой, как хотелось. Стоило появиться мужчине, а в их случае — парню, и этот карточный домик был разрушен с такой скоростью, что Кристина даже не успела ничего понять. Одно было ясно: ревность несёт с собой разрушения. И последствия могут быть такими болезненными, что оставляют след в душе человека на долгое время.