Прими как есть
Шрифт:
— Мне больно, — сумела произнести. Впилась в его запястье, чувствуя как ногти уходят под его кожу. — Мне больно…
— Прости, — с тихим свистом сорвалось всего лишь одно слово.
Одно слово перед тем как прильнуть к её губам. Врезаться в них с такой силой, что даже ему самом показалось, что это… слишком. Она снова дёрнулась, отрывая лопатки от стены, но Стас с тем же успехом вновь пригвоздил её к месту.
Погружался в протестующий рот. Сжал пальцы на её щеках, и с рычанием протолкнул язык, как только её зубки разжались. Стон… это стон? Что тогда? Но этот звук, вырвавшийся
Твою ж мать, Тина…
Твою ж мать!
Не шевелись, ради Бога. Не делай ничего.
Но она делала всё наоборот. Всегда.
И сейчас… поднялась на носочки. И тем самым подалась вперёд. Сама того не ожидая. И ужасаясь тому, что это только усугубило ситуацию.
Руки Стаса сместились. Он больше не держал её за лицо. А, стащив с неё капюшон и шапку, зарылся пальцами в волосы, оттягивая резинку и запрокидывая её голову сильнее. А Тине не оставалось ничего, кроме как распахнуть рот шире. Просто, чтобы уменьшить боль от натяжения в шее. И впустить его. Глубже.
Как к себе домой, чёрт возьми.
Позволяя Холодному наполниться её собственной дрожью. Лихорадочно сминая твёрдые, но такие желанные губы, Стас невольно толкнулся вперёд. Как ненормальный. Даже вообразить себе не мог, что обычная рыжая девчонка одним своим присутствием может напрочь лишать его рассудка.
— Тина, — прохрипел, на секунду отрываясь от её губ.
И ей хватило этой секунды, чтобы отвести голову. Зарычать, тратя все свои силы на то, чтобы оттолкнуть его. Чтобы сделать глубокий вдох, и избавиться от тяжести. В груди. В животе… везде.
— Блядь… — он опустил голову, лбом прижимаясь к её виску. Тяжело дыша и почти не чувствуя ног, — Тина… ну почему так сложно? Почему так сложно сделать всё по-нормальному?…
— Я буду кричать, Стас… — тихо произнесла, собирая себя по крупицам, — клянусь тебе… я буду кричать так, что сюда сбегутся абсолютно все…
— Я знаю, — всё так же: с тяжёлой отдышкой.
— Тогда отпусти меня, — дёрнула головой, и Холодный освободил её волосы от своих пальцев. Мягко провёл по волосам, но остановился, достигнув тонкой шеи. Прижал ладонь к горячей коже, чувствуя под пальцами яростную пульсацию.
У него так же…
— Это же просто поцелуй, — произнёс, усмехнувшись.
Большим пальцем подцепил её подбородок, вынуждая Кристину повернуть голову. И тяжело сглотнуть, перехватив её взгляд.
— Ты ничего не понимаешь? — едва не плача спросила девушка. — Ты действительно ничего не понимаешь, Стас? Сделать всё по-нормальному? Это ты мне говоришь? У меня спрашиваешь? Серьёзно? — Из глаз брызнули слёзы, — А ты пытался? М? Скажи мне? Ты пытался сделать всё по-нормальному? Что ты сделал? — Смотрела на него сквозь слёзы, уже не скрывая боли. — А я скажу тебе… ты изнасиловал меня, — так тихо, что сама себя едва слышала, — и это было не обоюдному согласию. Слышишь? Сколько бы это не повторял. Ты сделал это против моей воли! И продолжаешь делать! Зачем?
Зачем?
—
Что?
Её подбородок задрожал. А следом за ним и губы.
— Меня… — несмело, — тошнит от тебя, Стас. После этих слов… ещё больше, чем прежде.
— Это временно, — он спрятал руки в карманы и пожал плечами.
Руки… подальше от неё. От греха подальше.
Кристина наклонилась и резким движением подобрала шапку, которая упала на пол. Натянула ту голову и сделала шаг по направлению к двери. Не сводила с него глаз. Настороженно глядя на то, как он провожает её потяжелевшим взглядом. Не шевелится. Позволяет мелкими шажками пробираться к выходу.
Она выскочила на улицу, а он, подобрав с брёвен капюшон, затолкал тот в карман, и достал сигареты. Закурил, опускаясь на то место, где до этого сидела Кристина. Облизывая губы, всё ещё чувствовал на них её опьяняющий вкус. У неё помада со вкусом. Шоколад, кажется…
— Где ты была?! — это было первое, о чём её спросил Артём. — Таня тебя искала… она на заднем дворе. Кормить пошла.
Кристина растеряно огляделась, замечая, что все ребята уже разошлись по своим делам, выполняя оставшиеся поручения.
— Так, — ей сейчас меньше всего хотелось что-то придумывать. Ей вообще не хотелось сейчас ни с кем говорить. И уж тем более объяснять. — Неважно.
Но голос дрожал.
Кристина старалась не смотреть в глаза Артёму. Поэтому постоянно крутила головой, делая вид, что кого-то ищет. Может, Таню?
— Посмотри на меня, — не попросил. Потребовал. Властные нотки в голосе Тёмы были настолько непривычны, что Кристина тут же отреагировала на них.
Подняла голову. Моргнула несколько раз, надеясь, что холодный ветер окончательно осушит глаза. Снимет красноту. И не вызовет у парня никаких подозрений.
— Ты что, плакала? — слегка наклонившись, он всматривался в лицо девушки.
— Нет! — слишком громко ответила. Будто пыталась и себя обмануть тоже. — Ты что? — с её губ сорвался нервный смех.
— А это тогда что? — парень подцепил её подбородок, чуть выше задирая голову, и рассматривая не только влажные покрасневшие глаза, но губы. Распухшие. Слишком розовые. И щёки. На них были следы от пальцев.
— Что? Что ты там увидел? — Невинно хлопая глазами, Кристина мысленно проваливалась под мёрзлую землю.
Боже… пусть этот кошмар прекратится! Я просто хочу домой! Где меня никто не будет трогать!
— Это он? — нахмурившись, спросил Артём. — Это Холодный? Твою мать, Крис! Он обижает тебя?! Что за херня происходит?! Что за следы на лице?!
— Что? О чём ты, Тём?! — залепетала, вся сжимаясь от дурного предчувствия.
— Я знаю, что он попёрся за тобой следом! — процедил, склоняясь к её лицу. — А ты покрываешь его? Зачем? Что происходит, Крис?
— Ничего, — девушка мотнула головой, и машинально оглянулась на сарай, откуда вышла двумя минутами ранее. — Всё нормально. — Глотая подступающую истерику…