Прими меня

Роджерс Эми.К.

Его губы коснулись ее виска, а затем волос.

– Отлично. Тогда в чем проблема?

– Во всем остальном.

Хадсон провел пальцем по ее подбородку, приподнимая ее лицо так, чтобы посмотреть в глаза.

– Поговори со мной, - и Алли неохотно начала перечислять многочисленные свадебные проблемы, возникшие за последние несколько недель. Когда она закончила, Хадсон нахмурил темные брови.
– Почему ты мне не сказала, что все настолько вышло из-под контроля?

– У тебя и без того проблем хватает. Меньше всего я хотела взваливать на тебя все это, - она покачала головой.
– Но это слишком. Это не то, чего мы хотели, это не мы, это ... это...
–

осознав, она тяжело вздохнула.
– Это моя мать. Именно такую свадьбу она представляла для меня и Джулиана, и я не хочу быть частью этого, Хадсон. Ничто из этого не кажется правильным.

– Тогда мы все отменим, - сказал он как ни в чем ни бывало.

– Мы не можем так поступить.

– Черта с два мы не можем, Алессандра. Это наша свадьба. Мы можем и вообще ничего не делать, если захотим.

– Ладно, позволь перефразировать - мы не можем так поступить с Ником и Харпер, - Алли пробежалась пальцами по неуправляемым волнистым волосам Хадсона, и он инстинктивно наклонился к ее руке.
– Они были так рады за нас, когда узнали, что мы тайно поженились, - сказала она.
– Но мы были в отделении экстренной медицинской помощи, в ситуации на грани жизни и смерти, - грудь сдавило от одного упоминания той ужасной ночи. Она не могла даже думать о том, как едва не потеряла мужа, не успев толком начать совместную жизнь.
– Не то время и не то место, чтобы жаловаться, что тебя не пригласили.

– Уверен, мой брат и рыженькая переживут.

– Ты же знаешь, они расстроились, что их не было с нами, - уголки ее рта слегка опустились.
– И мы чувствовали то же самое, Хадсон. Та ночь была идеальной, но я же знаю, ты бы хотел, чтобы Ник был рядом.

– Искал кольцо по всем карманам, ну конечно.

Алли улыбнулась ему.

– И если Харпер лишится очередного свадебного тортика, она меня никогда не простит.

Хадсон какое-то время изучал ее взглядом, пока на его лице не появилось выражение абсолютной решимости. Алли это выражение хорошо знала. Она видела его бесчисленное количество раз во время совещаний и несколько раз в спальне.

– Я позабочусь об этом.

– Как?

– Оставь это мне, - он поцеловал ее в нос.
– И о вас я тоже позабочусь, миссис Чейз.

– Обо мне?

Его глаза светились весельем.

– Хмм, твои сигналы вполне очевидны.

– Вот как?

– Ты правда думаешь, что я не заметил, как переместился твой вес, когда ты только что сжала бедра, или как твои соски затвердели под тканью платья, или как...

Алли покраснела.

– Ладно, ладно, убедил.

– Еще не совсем, но убежу, - веселье в его голубых глазах пропало, и на его месте появился тот знойный темный взгляд, от которого подворачивались пальчики на ногах.
– Пошли.

– Сейчас? Еще и четырех нет.

– Преимущества быть боссом.

– Серьезно, Хадсон, я большая девочка. Я потерплю несколько часов, если тебе нужно закончить дела в Чейз Индастриз. Можем просто встретиться в пентхаусе в шесть, как и собирались.

– И пропустить идеальную поездку домой на лимузине?

Она рассмеялась.

– Всего пять кварталов.

– Я скажу Максу ехать медленно. А теперь пошли. У моей жены тот самый взгляд "трахни меня", и я более чем склонен подчиниться.

Глава 4

Тихие

стоны пробились сквозь крепкий сон Хадсона. Алли резко села на постели, тяжело дыша и задыхаясь, будто подавляя крик.

Хадсон тоже поднялся.

– Что случилось?
– он обнял ее за плечи и ощутил холодный пот, увлажнивший каждый дюйм ее кожи. Нагреватель в пентхаусе работал на полную - не говоря уж о том, что она спала с ним, ходячей печкой, как сама Алли не раз говорила - и все же она замерзла и дрожала.

– Ты в порядке?
– он бережно убрал светлые волосы, упавшие на лицо.

– Я в норме, - Алли вытерла глаза, прежде чем встретиться с его обеспокоенным взглядом. Ее слова должны были успокоить, но то, что он перед собой видел, как-то не вязалось с "нормой".

Хадсон выгнул бровь, изучая выражение ее лица.

– Правда, в норме, - вновь сказала Алли. Только в этот раз она не смотрела на него, сосредоточив внимание на постели. Она принялась разглаживать одеяло, закатывая его в толстый рулончик. Да уж, он на это не купится. Его прекрасная, совершенная и исключительно умная женщина говорила вовсе неубедительно. Тон ее голоса звучал как абсолютная ложь.

– Поговори со мной, Алли.

Алли закрыла глаза и обмякла, тяжело вздохнув. Он сам сталкивался с проявлениями ПТСР (22) во сне, и по своему опыту знал, что она пытается отбросить остатки тех образов, которые повторялись в ее голове. И он готов был поспорить на миллион долларов, что этот кошмар - не какая-нибудь фантазия. Нет, только не тогда, когда реальность бывала хуже любых фильмов ужасов. Столько раз, просыпаясь от ночных кошмаров, он мечтал, чтобы это было лишь плохим сном, а не сегментами реальности, прорывающимися сквозь его психику. Потому что это дерьмо остается с тобой. Как пятно на любимой рубашке.

– Просто иногда...

Хадсон опустил голову, чтобы заглянуть ей в глаза.

– Иногда?

– Правда, ничего страшного. Просто сон, - Алли выдавила неубедительную улыбку.
– Давай спать дальше.

Она попыталась свернуть тему, но Хадсон не поддался.

– Алессандра, ты уворачиваешься. И насколько я припоминаю, эта хрень не прокатывала, когда я пытался провернуть то же самое.

Алли вновь посмотрела на него, словно не решаясь. В глазах все еще стояла безрадостность после адского кошмара. Он привлек ее ближе к своей груди и откинулся обратно на подушки. Крепко обняв ее, Хадсон наконец ощутил, что она расслабилась.

– Не торопись, детка. В чем дело?

Она тяжело сглотнула, точно темнота все еще смыкалась вокруг нее, и пересказ всех этих ужасов хватал ее за горло.

– В основном образы той ночи, - Алли помедлила и глубоко вдохнула через нос.
– Я закрываю глаза и опять вижу все это, - она не уточнила, о какой ночи идет речь, и не нужно было. Хадсон знал, что она имеет в виду вечер, когда она приехала в дом своего детства и нашла родителей в лужах их собственной крови.
– Знаешь, когда я была маленькая, я часто кралась по коридору к кабинету папы. Он был там по вечерам и почти в каждый выходной, но когда я заглядывала внутрь, он улыбался и махал мне, приглашая зайти, - Алли смотрела на него, но взгляд ее был где-то далеко.
– Я сидела в одном из тех больших кожаных кресел, болтала ногами, пока он говорил по телефону. А когда он заканчивал, он расспрашивал меня о школе, моих куклах или уроках танцев, - уголок ее губ приподнялся в легкой улыбке.
– И он всегда давал мне ириску, когда я уходила.