Прими свою тень

Демченко Оксана Б.

– Фэр сядет через семь минут, – вслух поделилась достигнутым пониманием Вирья. – Прочие успевают в указанную точку сбора. Я подтвердила Фэру десятиминутную готовность старта.

Тимрэ пошевелил пальцами, с торопливым любопытством вороша сведения в Инфосреде. Вот оно: официальная причина посадки «Инки» уже известна и внесена в реестр космопорта. «Прямая экстренная доставка для Ясеня Орри, корабль направлен по личному распоряжению Даура Троя». И приписка дежурного диспетчера про юбилей обожаемого всеми пожилого волвека. Ого, с мрачным дополнением. Мол, кто проболтается о подарке, того он лично загрызет. Тимрэ фыркнул: после приписки уже накопился изрядный набор однообразных ответов волвеков типа «участвую» или «приложу к делу лапу».

Секреты

в стае – это отдельная тема для исследования, они свято оберегаются общими усилиями. Как такое возможно? Людям не понять. У людей что знают двое – уже не тайна. У волвеков то, что известно стае в целом, может быть оберегаемо от любого, самого назойливого и изобретательного любопытства… Способов много. И примеров тоже. Риан недавно добавил новый, передав доработанную теорию внепространственных перемещений в собственность и на общее хранение стаи. Сведения впитались в коллективное сознание. Где они теперь? Айри стоном стонут, но понять, а следовательно, и украсть, не могут… Выдвигают теории и все активнее интересуются феноменом единой памяти расы. Общее число волвеков в мире на сегодня – семнадцать тысяч семьсот восемь. Где сведения? У каждого своя доля сведений, один элемент мозаики? Или все у вожака, а стая – ключ? Есть теория, признающая даже реальность великого гролла, который хранит и поддерживает общее сознание… Имеется смутное подозрение, что человеки тоже в деле. Их, по некоторым оценкам, уже пятнадцать с половиной тысяч. Как украсть столь нужные сведения, если неизвестно хранилище? А украсть надо – без знаний о принципе движения и навигации вне планетарных систем «Иннар» полезен и понятен не больше, чем боевой стэк в руке неавторизованного пользователя.

Тимрэ улыбнулся: ответ, точный и обоснованный, достаточно подробно известен Риану. Только получить разъяснения у него еще сложнее, чем у стаи или мифического великого гролла… Впрочем, самому Тимрэ и не нужен ответ. Он часть стаи уже полтора века. Он знаком с закрытыми работами волвеков, в том числе – с понятием губки, впитывающей знания и отдающей их по мере надобности. Объяснить подобное айри, замкнутым в собственной обособленности и уникальности, – нельзя. Они не понимают сотрудничества. И не объединяют, а, наоборот, делят знания, права на них, доходы от их использования.

Айри до сих пор не понимают и экономики Хьёртта, называя ее дикостью, нарушением принципов естественного стимулирования и, хуже того, нелепым сочетанием двух бед: жестокой диктатуры и безмерной анархии. Потому что у Хьёртта имеется глобальный единый центр накопления ресурсов всех видов. А личные счета обретают смысл и фактическое наполнение лишь по прибытии волвеков на Релат. Отражают они непостижимое вне стаи понятие потенциала той или иной семьи. Это еще как-то можно переварить, морщась и недоумевая. Если не учитывать права любого взрослого волвека в определенных обстоятельствах, вне стаи никому не понятных, распоряжаться практически неограниченными суммами и ресурсами во благо и по решению общего сознания…

Отвлекая от мыслей, лениво текущих мимо сознания и помогающих скоротать ожидание, сверху донесся тягучий вздох. Ощущался он не столько слухом, сколько суммой возможностей по восприятию всех членов группы Вирьи. Восемь гроллов уже видели объект, вели его в объемном общем сознании. Все ближе, через слой тончайших перистых облаков – в тепло густеющей синевы атмосферы Релата. Тимрэ тоже стал смотреть. Посадку этого корабля, в создание которого он внес некоторый вклад, прежде не доводилось наблюдать ни разу.

«Инки» рушился с небес стремительно и отвесно, в странном беззвучии планетарных двигателей нового поколения. Легкий ветерок колыхнул траву, тень накрыла ее, побежала, вырастая и смещаясь к точке касания с грунтом. Огромная радужная капля жидкого металла – так это виделось – упала на поле, подернулась рябью и обрела идеальную сферичность. Корабль-разведчик, о котором большой Релат пока знал достоверно

только то, что в его имени четыре буквы и что на языке айри они, расставленные в указанном порядке, означают сленговый вариант понятия «любопытство». Инфосреда сообщала следующие домыслы: что «Инки» проходит первичные испытания и целиком принадлежит стае со всеми своими технологиями. Что садится только в Красной степи, всегда вне предварительного расписания и неизменно по бредовым, с точки зрения людей, поводам. Как быстро он преодолевает расстояние от Хьёртта до Релата? Существует ли для него понятие «расстояние», когда включаются главные двигатели, и каковы они? Можно ли засечь этот корабль с орбиты, если его пилот не желает быть замеченным, и кто его пилот? Люди не знают ни одного точного ответа… и айри – тоже.

– Обожаю смотреть, как он сажает «Инки», – вздохнула Вирья. – Тим, это самый красивый корабль в мире. И пилот лучший. Одного не понимаю: зачем Фэр возится с нами? Первый пилот «Иннара», вообще единственный, кто стоит того корабля, этого и любого другого. Фэра беречь надо, а не втравливать в боевые безобразия.

– Как много слов! – поразился Тимрэ. – И ни капли яда…

– Гроллы проверяют наличие внешнего внимания, – прищурилась Вирья, игнорируя комментарий. – По их сигналу – бегом к кораблю. Ты, как воспитанный страдалец, потащишь оба кофра, свой и девушки?

– Увы, – усмехнулся Тимрэ, подтягивая второй кофр поближе.

– Ждем. Нельзя, и сейчас нежелательно, – бубнила едва слышно Вирья. Резко зашипев, вытолкнула одним словом приказ, уже прыгая в траву: – Бегом!

Вес оттянул обе руки, бежать пришлось быстро и не отвлекаясь на изучение окрестностей. Внимания только и хватило на то, чтобы разминуться, чуть отклонившись влево, с волвеком из службы космопорта, спешащим к доставившему Вирью и Тимрэ мобилю. Следовало немедленно поднять машину в воздух и увести на основную крытую парковку. Девять секунд – и иллюзия жидкого металла поглотила всех десятерых членов группы Вирьи. Тимрэ на бегу еще раз гордо отметил: он в этой команде единственный неволвек. Если разобраться – высокая честь и большое доверие стаи.

Гроллы стряхнули со спин вьюки. Выстроились ровным полукругом и восторженно, единым взором, глянули на «Инки». Настоящий, скрытый внутри защитной сферической оболочки. Треугольник с плавно скругленными кромками. Помнится, Риан четыре года назад изучил прототип и со свойственной ему безмятежностью – поди пойми, шутит учитель или серьезен – посоветовал написать буквами, где корма, а где нос. Для «Инки» эти понятия не имеют смысла. «Но зачем же все так усложнять? Люди не любят невнятности», – продолжил идею Риан, и в уголках век отчетливее обозначилась улыбка…

В пределы защитной – а точнее, на данный момент маскировочной – сферы бодро вкатился открытый одноместный транспорт. Дежурный диспетчер подвел его к борту «Инки». Задумчиво постучал по упругому материалу, не возвращающему звук.

– Избушка-избушка, – вкрадчиво попросил волвек, по-детски восторженно рассматривая незнакомый ему доселе корабль, – повернись ко мне люком, ладно? Я обязан забрать груз для Ясеня Орри и молча, в глубокой тайне, хранить его двое суток, до самого дня рождения.

«Инки» – пухлый треугольник с одинаковыми гранями по двадцать пять метров каждая – поворачиваться, само собой, не стал. Но люк в его монолитной даже для изощренного зрения гроллов обшивке обозначился, раскрылся и позволил выдвинуться гибкому узкому языку пешего пандуса. Фэр сбежал в траву, счастливо принюхался к запахам Релата, таким живым и замечательным. Ничуть не изменившийся с прежней встречи, отметил Тимрэ: худой до сухости, невысокий, с характерным темным «космическим» загаром. Движения странные, перетекающие одно в другое без рывков, неторопливо, экономно и ювелирно точно. Фэр обвел пассажиров взглядом очень светлых глаз, серых с намеком на желтизну. Приветствовал без слов, сознанием. И церемонно, двумя руками, извлек и передал дежурному за уголки… поздравительную открытку.