Принадлежащая грешнику
Шрифт:
Я начинаю качать головой, но это вызывает у меня только мрачный смешок. Финн пожимает плечами:
— Или ослушаешься, и твоя мать умрет. — Он издает еще один смешок. — Выбор за тобой.
Какой выбор? Или я позволяю ему делать со мной все, что он хочет, или моя мать умрет.
Это безумие. Абсолютное безумие.
Финн медленно сокращает расстояние между нашими лицами, его глаза остаются прикованными к моим. Я сижу, как застывший
Испытывая отвращение, я поджимаю губы, но это только заставляет Финна снова усмехнуться.
— Ты хочешь нести ответственность за смерть своей матери? — Эти слова прилипают к моей коже.
На этот раз, когда он целует меня, я не останавливаю его. Его язык проникает в мои губы, заставляя желчь бурлить у меня в животе. Он ужасен на вкус, каждое прикосновение его языка к моему отвратительно. Кажется, что проходит вечность, наполненная страхом и отвращением, прежде чем он поднимает голову. Одарив меня довольной улыбкой, он бормочет:
— Хорошая девочка.
Боже, помоги мне.
Выпрямляясь, он снова предупреждает меня:
— Расскажи кому-нибудь, и твоя мать умрет. Я надеюсь, ты не будешь такой глупой. — Он кивает на дверь, показывая, что я могу идти.
Мои ноги слабы, но я заставляю их принять мой вес, когда встаю. Все еще в трансе ужаса, мое тело работает на автопилоте, когда я иду к двери.
— Киара.
Мое тело сотрясается в конвульсиях, но я останавливаюсь и оцепенело оборачиваюсь, чтобы посмотреть на человека, который стал монстром в этом кошмаре, в который меня бросили.
— Улыбнись, — требует он.
Мои губы изгибаются, в то время как сердце сжимается в груди.
В то время как тьма смыкается вокруг меня.
В то время как мои мечты о том, чтобы сделать успешную карьеру, исчезают.
В то время как кошмар становится живой, дышащей силой, высасывающей сам воздух из моих легких.
— Так-то лучше, — хвалит он меня, на его губах появляется довольная улыбка.
Выходя из офиса, я закрываю за собой дверь, затем смотрю на блестящую плитку под ногами.
Меня сейчас стошнит.
Прикрывая рот рукой, я спешу в служебный туалет, не заботясь о том, что кто-то подумает о том, что я им пользуюсь.
Я успеваю как раз вовремя и, ворвавшись в кабинку, падаю на колени и опорожняю желудок от желчи.
Я слышу, как открывается дверь туалета, затем Девон зовет:
— Киара, ты в порядке? — Должно быть, до него доносятся звуки моей рвоты, потому что он ругается. — Черт.
Я слышу, как входит Девон, и как только я опорожняю желудок, я беру немного туалетной бумаги, чтобы вытереть рот и спустить воду в туалете, прежде чем посмотреть в сторону
Он присаживается на корточки рядом со мной, выражение беспокойства напрягает черты его лица.
— Что случилось?
— Должно быть, я съела что-то плохое на обед. — Ложь дается слишком легко, отчего я чувствую себя еще хуже.
Девон берет меня за руку и помогает подняться на ноги. Я подхожу к раковине и прополаскиваю рот, прежде чем вымыть руки. Когда я заканчиваю, я бросаю на Девона умоляющий взгляд.
— Как ты думаешь, я могу пойти домой? Я действительно плохо себя чувствую.
Мне нужно проведать маму.
— Девочка, я слышал, как тебя вырвало. Я сообщу в отдел кадров. По дороге домой купи лекарства. Хорошо?
Мой подбородок дрожит от нахлынувших эмоций. У меня вертится на кончике языка рассказать Девону о том, что произошло в офисе Финна, но образ моей спящей матери проносится в голове.
— Спасибо, — отвечаю я, мой голос хриплый от хаоса, в который меня бросили. Желая сбежать из этого ада, я выбегаю из туалета.
Я даю Дениз то же оправдание, что и Девону, и, схватив свою сумку, покидаю Byrne Enterprises в травмированном трансе.
Как только я оказываюсь на безопасном расстоянии от здания, я достаю свой телефон и набираю мамин номер.
— Привет, милая. У тебя не будет проблем со звонками в рабочее время?
Просто слышать ее голос действует как успокаивающий бальзам на травму, которую я только что пережила.
Прочищая горло, я говорю:
— Я съела что-то плохое на обед. Они отпустили меня домой пораньше. У тебя там все в порядке?
— О, дорогая. Убедись, что пьешь много жидкости, чтобы не было обезвоживания, — говорит мне мама.
— Обязательно. У тебя все в порядке? — Я спрашиваю снова.
— Все в порядке. О, в субботу окно в гостиной не закрывалось. Ты не поверишь, что произошло!
Мое сердце почти останавливается в груди.
— Мистер Роджерс пришел, чтобы починить его для меня. Ты можешь в это поверить? Я думала, ад замерз.
— Больше ничего не произошло? — Спрашиваю я хриплым голосом.
— Кроме ситуации с мистером Роджерсом, больше ничего не произошло. Киара, мужчина даже улыбнулся мне. Это было странно ... но приятно. Вроде того.
Обычно я шутила с мамой. Я бы сказала ей, что мистер Роджерс в нее влюблен.
Но не сегодня.
Облегчение проникает в трещины, через которые меня прорвали беспокойство и страх. Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох.
— Я просто рада, что с тобой все в порядке. Всегда проверяй, запираешь ли ты окна и дверь.
— У тебя нехороший голос, милая. Ты почти дома? — Спрашивает мама, в ее голосе слышится беспокойство.
— Да, я просто собираюсь спать. Не беспокойся обо мне.