Принадлежащая грешнику
Шрифт:
— Подержи это там пару минут.
Ее пальцы касаются моих, когда она берет импровизированный пакет со льдом.
Когда я снова сажусь, то спрашиваю:
— Какую тему ты предпочитаешь?
Она на мгновение задумывается, затем спрашивает:
— Ты всегда носишь пистолет?
Я киваю, задаваясь вопросом, какой была бы ее реакция, если бы она узнала, что я глава ирландской мафии.
Она, вероятно, сбежала бы куда подальше.
В моей груди появляется проблеск страха при мысли, что у меня может не быть
Глава 20
КИАРА
Один из охранников, которых я видела в подвале, входит в пентхаус, и тут же мои мышцы напрягаются.
Когда Лиам встает, я вскакиваю на ноги, обходя стеклянный кофейный столик, чтобы он оказался между мной и охранником.
— Спасибо, Пол, — говорит Лиам, забирая у него коробку с пончиками.
Пока Пол заходит обратно в лифт, Лиам кивает на диван.
— Здесь ты в безопасности. Садись.
После того, как я снова занимаю место, Лиам протягивает мне коробку.
— Все твое.
Каким-то образом улыбка изгибается на моих губах, когда я беру у него пончики.
— Ты не любишь пончики?
— Я не употребляю ничего, что не приготовил сам.
Мои брови взлетают вверх.
— Боишься, что кто-то тебя отравит?
Он качает головой.
— Нет, это идет рука об руку с запретом прикосновений. Это просто вызывает у меня отвращение.
Прежде чем я могу остановить себя, я спрашиваю:
— Почему?
Лиам пожимает плечами.
— Без причины. Просто я всегда был таким.
Открыв коробку, я достаю пончик с сахарной пудрой и откусываю его. Сладкая вкуснятина разливается по моему языку, устраняя горький привкус после атаки. Я не лгала, когда говорила, что люблю снять стресс. Я съела целую пиццу и дюжину пончиков после разрыва со своим последним парнем. Еда успокаивает меня.
Проглотив, я спрашиваю:
— Тогда что случилось со всеми кофе, которые я приготовила для тебя?
Лиам садится на тот же диван, что и я, и, повернувшись ко мне всем телом, кладет руку на спинку, его ладонь оказывается в нескольких дюймах от моей головы.
— Я выпил их все.
Когда пончик находится на полпути к моему рту, я делаю паузу, чтобы спросить:
— Потому что ты не хотел меня обидеть?
— Нет. Потому что мне это понравилось.
Он никогда не сердится на меня.
Он не против прикоснуться ко мне.
Он пьет кофе, который я готовлю.
Он привел меня в свой дом и изо всех сил старался заботиться обо мне.
Постепенно до меня начинает доходить осознание.
Кажется, я нравлюсь Лиаму.
Его взгляд скользит по пончику в моей руке, затем обратно к моему лицу, и это заставляет меня спросить:
—
Он усмехается, затем поднимает руку, берет меня за запястье и подносит пончик ко рту. Он надкусывает то место, где только что я откусила, затем отпускает меня.
Мои щеки вспыхивают, а желудок делает сальто.
Вытирая большим пальцем губы, он говорит:
— Немного слишком сладко.
Ага.
Вставая, он спрашивает:
— Хочешь кофе?
— Пожалуйста. — Впиваясь зубами в пончик, я провожаю взглядом Лиама на кухню. Я смотрю, как он готовит два кофе, и к тому времени, как он приносит чашки в гостиную, я доедаю второй пончик.
Лиам слегка зеленеет, когда говорит:
— Господи, похоже, от этого у тебя будет диабет.
Мой рот слегка изгибается.
— Я могу смириться со смертью от пончиков. — Забирая у него чашку, я запиваю кусочек, затем говорю. — Спасибо.
— Перестань благодарить меня. — Он садится в ту же позу, что и до того, как встал, затем его глаза останавливаются на мне, его радужки голубые, как океан летним днем.
Не желая навязываться или плакать у него на плече больше, чем я уже сделала, я говорю:
— Ты не мог бы отвезти меня домой после кофе?
Лиам пристально смотрит на меня мгновение, затем отвечает:
— При одном условии.
Мои брови хмурятся.
— Что?
— Я останусь там с тобой. — Когда я начинаю хмуриться, он указывает на мою голову. — Сотрясение мозга. Доктор сказал не оставлять тебя одну пару дней. Ты остаешься со мной на выходные.
Святое…
Я моргаю, глядя на него.
Из чувства долга, потому что я работаю на тебя, или потому что тебе не все равно?
— Мы можем остаться здесь. Если ты не возражаешь, — бормочу я, прежде чем откусить большой кусок пончика с шоколадной глазурью.
— Уилл привезет твою сумку завтра, — упоминает Лиам.
Я запиваю кусочек еще одним глотком кофе.
— Спа... — Под пристальным взглядом Лиама слова замирают у меня на губах. Вместо этого я просто киваю.
Я смотрю из окна на океан огней, простирающийся в ночь. Без предупреждения возникает изнуряющее чувство стыда и душевной травмы. Прижимая тыльную сторону ладони ко рту, я закрываю глаза, чтобы дышать через нее.
Меня не изнасиловали.
Синяки заживут.
Мама в безопасности.
Я в безопасности.
Все кончено.
Я повторяю слова, пока Лиам не забирает пончик и кофе из моих рук. Он ставит коробку на кофейный столик вместе с чашкой, затем придвигается ближе и обнимает меня.