Принц Альберт
Шрифт:
Я поглаживаю себя быстрее, яростнее, когда представляю, как Белль трахает сама себя пальцами, пока она не окажется на грани. Не будучи больше удовлетворённым только её запахом, я сжимаю её трусики рукой, пробегаясь шёлковой тканью по всей длине своего члена, пока дрочу себе её трусиками.
Когда я кончаю, выплёскивая всю напряжённость в эти кружевные трусики, представляя, как будто это Белль отправляет меня через край. Мысль о том, что она трахает сама себя, думая обо мне, и её оргазм впитывается в маленькие чёрные трусики, которые сейчас у меня
Я едва удовлетворён, когда заканчиваю. Я всё ещё твёрд, как грёбаная скала, не насытившись, и всё ещё желая её.
Я должен испытывать отвращение к себе за то, что дрочил в трусики Изабеллы Кенсингтон. Более того, кончая в трусики моей новой сводной сестры – это новый уровень непристойности, даже для меня.
Проблема в том, что мне совсем не омерзительно. Я возбуждён больше, чем когда-либо.
Я кладу трусики обратно в конверт, в котором она мне их прислала, и запечатываю его перед тем, как надеть халат и поднять трубку телефона на моём столе. – Да, - говорю я в трубку телефона. – У меня есть конверт, который нужно доставить в комнату Мисс Кенсингтон, пожалуйста.
ГЛАВА 18
Белль
Я поправляю платье, разглаживая юбку до колен. Это прохладный материал, который перемещается вместе со мной, качаясь вокруг моих ног в приличной длине. В сочетании с оголённой пяткой, на босоножках, и пиджаком, это – идеально соответствующее одеяние из моего гигантского гардероба, который наполнен идеально соответствующей одеждой.
Что не соответствует тому, что я не надела трусики. Я полностью обнажена снизу, и, хотя я говорю себе, что не хочу, чтобы виделись очертания трусиков на фото, которые являются частью официального пресс-релиза о помолвке моей матери и Лео, реальная причина не имеет ничего общего с этим.
Настоящая причина связана с конвертом, который я спрятала в закрывающемся отделе на молнию, в одной из дизайнерских сумок в моём шкафу, в единственном месте, как я думаю, где кто-то случайно не обнаружит его при уборке и сделает неизбежный вывод, что я какая-то извращенка, которая держит трусики, покрытые спермой.
Думаю, что я какая-то извращенка.
Я никогда не была из таких женщин, которые спят с парнями и внезапно слетают с катушек, становясь полностью одержимыми членами. Но теперь это внезапно случилось со мной.
А я даже не спала с Альби, я даже не видела его член.
Кроме фотографий. В конце концов, я просмотрела эти фотографии, нецензурную версию фотографий полностью-обнажённого-для-прессы члена Альби, те, на которых он стоит с расстёгнутыми штанами, с гордостью демонстрируя своего «Принца Альберта мл.» для прессы.
И он должен гордиться этим.
Он совсем не маленький.
Так что теперь, я одна из члено-помешанных не-могу-ни-о-чём-другом-думать девушек. И это просто член одного из самых раздражающих, высокомерных, напыщенных людей в мире.
Кто хочет, чтобы я умоляла
Ну, это никогда не произойдёт, говорю я себе, когда крашу губы ярко-красной помадой. Это совсем неподходящий оттенок красного, особенно для фотосессии. Остальная часть моего наряда сдержанна: кремового цвета платье и соответствующая обувь с открытой пяткой, волосы стянуты в гладкий и высокий конский хвост.
В действительности, я далека от послушания. Я взволнована, раздражена и нахожусь на грани разочарования из-за мыслей об Альби.
Вот почему я иду по залу на фотосессию, надев соответствующее платье без трусиков.
Там, в одной из гостиной, уже стоит остальная часть моей новой семьи – моя мать и Лео рядом со старинными диванами, фотограф на коленях у их ног с камерой в руках. Помощник фотографа с беспокойством кружит, подпрыгивая каждый раз, когда фотограф рявкал односложные приказы.
Я останавливаюсь в дверном проёме, а Альби и Александра оба поворачиваются, чтобы посмотреть на меня. Александра хмурится, яростно печатая что-то на своём телефоне. Она поднимает взгляд на чрезмерно счастливую пару, которая смотрит в глаза друг другу, как пара влюблённых щенков, и закатывает глаза, прежде чем вернуться к телефону.
Я намеренно избегаю взгляда Альби, даже, если всё что я хочу, это стоять там, не отрывая от него своих глаз. Я чувствую жар его взгляда на мне, путешествующего по всему моему телу с ног до головы, пока его глаза, наконец, не встречаются с моими.
Он наблюдает за мной, пока я направляюсь к нему. Он смотрит на меня с голодом в глазах. Знание того, что он хочет меня, делает меня мокрой. Это также заставляет ясно осознать мою ноющую пустоту.
– Ты опоздала, - говорит Альби с улыбкой на губах. – Плотный график?
– Ты же знаешь, что говорят о «праздных руках»?
Как только я произношу слово «руки», на губах Альби появляется улыбка. Он думает, что точно знает, почему я опоздала.
– Эй, Александра, - обращаюсь я к ней, отрывая свой взгляд от Альби.
– Они должны закончить через несколько минут, - отвечает она. – Семейные фотографии будут следующими. Видимо, чёрный - это неподходящий цвет для фотосессии, поэтому я застряла в этой вещи. – Она закатывает глаза, заканчивая набирать текст на телефоне, а затем поднимает глаза.
– Ты выглядишь очень красиво, Александра, - говорю я, имея это ввиду. Она одета в платье-рубашку кремового цвета, пошитой в соответствии с её соблазнительной фигурой, и подходящими туфлями с открытой пяткой.
– Тьфу, - стонет она. – Я словно тошнотворно бежевый.
– Ты потрясающая.
– И, Алекс, кстати, - говорит она, глядя на телефон, когда он вибрирует. – Хватит меня называть Александрой. Так зовёт меня мой отец, а не мои друзья. Я хотела сказать тебе это на днях.
Я киваю, чувствуя удовлетворение от того, что она считает меня одной из своих друзей. – Хорошо. Никогда не называй меня Изабеллой.