Принц для официантки
Шрифт:
Обратно отодвигаться, естественно, не стал. Еще и приобнял Риту одной рукой за плечи.
Да, штаны до сих пор стоят Эверестом, но Рита этого не видит, у меня на коленях лежит куртка. Я знал, что оказавшись к ней так близко, увеличу свои муки. Но отказаться от возможности ощущать тепло ее тела, чувствовать дурманящий аромат ее кожи, я просто не мог.
Сейчас Рита откровенна, говорит, что думает. И я могу задать ей один вопрос...
– Ты говорила,
– Ага, - кивнула Рита.
– Что совсем плохо с финансами?
– Мне нужно срочно накопить денег.
– Зачем?
Рита опустила глаза, мне показалось, что она посмотрела на свою грудь. Да вряд ли. Это я на нее постоянно пялюсь..
Из ее следующей фразы я понял, что наши взгляды все же пересеклись.
– Мне нужны сиськи, - выдала Рита.
И, как ни в чем не бывало, снова принялась за какао.
– Что?
– не понял я.
– Что тебе нужно?
– Сиськи, - терпеливо повторила Рита.
– Ты так говоришь, как будто они у тебя отсутствуют.
– Почти, - она вздохнула.
– Разве эти прыщики можно назвать сиськами? Мне нужен третий размер, не меньше. И я почти накопила на одну грудь. А к концу этого месяца у меня будет достаточно денег, чтобы увеличить обе!
Она посмотрела на меня победным взглядом.
А я так обалдел, что не смог удержаться от восклицания.
– Ты больная?! То есть... Нет, ты больная! На всю голову.
– Сам ты больной, - насупилась Рита.
– У меня просто нет слов!
Слова были, но через одно нецензурные. Она копит деньги на пластику! Хочет испортить самые прекрасные на свете бутоны. Мечтает превратиться в штампованную куклу с силиконовыми буферами. Может, она еще и в губы что-нибудь закачает? Превратит это нежное совершенство в пельмень!
От этих новостей у меня даже Эверест сдулся. На силиконовых кукол он не стоит!
Мне хотелось немедленно вытрясти всю эту дурь из ее маленькой бестолковой головки, но как это сделать, я не знал.
– Рита, посмотри на меня, - произнес я.
Взял ее лицо в ладони, повернул к себе.
– Твоя грудь идеальна. Это самое прекрасное, что я видел в жизни.
– Ты ее не видел, - возразила Рита.
– Видел. В тот раз, в бассейне. Когда ты оказалась в мужской раздевалке. Я вошел в душевую, увидел там тебя под струями воды...
– Ты меня видел?
Она
– Видел, - произнес я спокойно.
– Я разглядел твою грудь во всех подробностях. Поверь мне, она прекрасна. Уж я в этом разбираюсь.
– Ты видел меня голой?
Щеки Риты покрылись легким румянцем.
– Я не специально. Так получилось. И, как ты могла заметить, я деликатно ушел.
– Ты... ты...
Рита снова закусила нижнюю губу.
– Ты хочешь сказать, она тебе понравилась?
– задумчиво спросила она.
– Понравилась - это не то слово. Она убила меня наповал. Она безупречна и восхитительна. Не смей портить ее дурацким силиконом!
После моих слов Рита перевела взгляд на свою грудь. А я... я не удержался и накрыл левый холмик ладонью.
Я слишком долго об этом мечтал!
Под пальцами оказалась та самая твердая и упругая горошина, на которую я сегодня весь день пускаю слюни, Я легонько сжал ладонь, переместил ее ниже, погладив этот восхитительный холмик. Провел пальцем по горошине и почувствовал, как она еще сильнее затвердела.
Оторвал взгляд от груди Риты и встретился с ней глазами. Ее зрачки все еще были огромными, а глаза затуманились. Она смотрела на меня как будто откуда-то издалека...
Она не убирала мою руку. Облизала губы язычком... Это безумие! Я не железный.
Я подхватил Риту и усадил к себе на колени. Теперь ее манящие бутончики еще ближе. И ее нежная шейка, которую так и хочется осыпать поцелуями. Рита положила руки мне на плечи, я чувствовал ее дыхание на своем виске, и опасался, что мои штаны сейчас задымятся...
Я обнимал Риту, целовал ее шею, прижимал к себе, слушая слабые, безумно меня заводящие стоны. Моя рука ласкала обожаемые холмики, уделяя особое внимание горошинам, и Рита сладострастно выгибалась мне навстречу.
Мои губы опускались все ниже, касались ключиц, плеч. Я устремился губами в вырез блузки, прокладывая дорожку поцелуями. То ли ткань была эластичной, то ли я был таким настойчивым, но мне удалось обнажить плечо Риты и даже верхнюю часть ее умопомрачительной груди.
Я подбирался к желанному десерту, украшенному восхитительными горошинами с двух сторон: сверху и снизу. Мои губы все глубже проникали в вырез, а рука скользнула под блузку. Мои пальцы перемещались по шелковистой коже, во рту пересохло, в висках гулко стучала кровь. Между ног торчала железная боеголовка, рвущаяся в полет.