Принц для официантки
Шрифт:
– Макс?
– удивленно воскликнул он, вглядываясь в мое лицо.
– Макс Журавлев?
– Кто?
– переспросил Руслан.
Он открылся, я ему врезал.
– Это же Макс Журавлев. Племянник Германа, - представил меня Потапов.
Кто его просил!
Я оглянулся. А где Маргаритка? Я ее не вижу.
– Макс, ты что творишь? Какая муха тебя укусила?
– это
– Журавлев?
– заинтересованно переспросил Руслан.
– Хозяин приличного пакета акций этого курорта?
– Макс, ты пьяный, что ли?
– разглядывал меня Потапов.
– Я трезвый, - буркнул я.
– Теперь всем буду рассказывать, что я нанял Журавлева катать меня на лыжах, - выдал Руслан.
– Ты его нанял?
– удивленно таращился на нас обоих Потапов.
– Он тут изображает лыжного инструктора.
Руслан больше не защищался. И не нападал. Драться с ним стало невозможно. Хотя сейчас мне особенно хотелось ему врезать.
– Зачем наследнику миллионов работать инструктором?
– издевательски спросил Руслан, глядя на меня.
– Так что, проще девок клеить?
И тут я встретился глазами со взглядом Риты.
Ее глаза были широко распахнуты, а в них - удивление и что-то вроде отвращения.
– Маргаритка, - начал я.
И подошел к ней. Она отступила.
– Ты вообще кто?
– воскликнула она.
– Я давно хотел тебе сказать...
– Ты правда - наследник миллионов?
– Да, - вынужден был признать я.
– Тогда зачем... зачем все это было?
– Это вроде как испытание, - сбивчиво начал я.
– Понимаешь, Герман, мой дядя...
– Меня испытывал?
– спросила Маргаритка.
– Нет!
– Ну, считай, я провалилась. Не прошла твое испытание.
Она развернулась и пошла прочь.
– Рита, - я догнал ее.
Взял за руку. Она ее резко вырвала и посмотрела на меня так, как будто я какая-то гадюка или жаба.
– Не подходи ко мне. Не хочу тебя видеть.
Я стоял и смотрел, как она уходит.
Рита
Это полный дурдом. Как такое может быть? Макс - наследник миллионов, который притворяется инструктором. Кто он такой? Что ему от меня нужно? Зачем
Зачем он врал?! Получается во всем, что он говорил с самого начала нашего знакомства, нет ни слова правды...
Я проходила мимо Камилы, которая стояла с какой-то подружкой.
– Ну разве это не смешно?
– произнесла Камилла.
– Все знали, а она не знала.
– Все?
– спросила подружка.
– Многие. Я знала. Макс всегда так делает, - она посмотрела на меня.
Я остановилась и спросила:
– Как?
– Притворяется простым парнем. Клеит какую-нибудь наивную дурочку. И развлекается.
– Понятно, - я пошла дальше.
На самом деле мне абсолютно ничего не понятно!
Рита
Маша сегодня работает в ночную смену, я в комнате одна. Я залезла под одеяло с головой, спряталась от всего мира. И от самой себя. По щекам текли слезы, но я не знала, почему плачу. Чего мне жаль? О чем я грущу?
В голове полный сумбур. Я ничего не понимаю и не знаю, что думать. За последний час произошло столько всего...
Все изменилось и перевернулось. Макс не тот, кем я его считала. Зачем он...? Почему? Это полное безумие.
Версия Камиллы, что он клеит дурочек и развлекается, трещит по швам. Во-первых, никем не притворяясь он склеил бы в разы больше тех самых дурочек. Во-вторых... если ему нужен был секс, то почему он не пошел со мной до конца? А, если не секс, то что?
Стук в дверь.
Я не буду открывать. Я никого не хочу видеть.
– Рита, - это я.
Голос Макса. Но это не Макс. Это какой-то чужой человек, который притворялся милым, дружелюбным, забавным Максом.
– Открой, пожалуйста, - не унимался этот незнакомец.
Сквозь дверь его голос звучал глухо и казался странным. Кто он и что ему от меня нужно?
– Я буду сидеть тут всю ночь, - услышала я.
И по звуку поняла, что он действительно сел на пол, прислонившись спиной к двери.
Я снова залезла под одеяло с головой.
Макс
Я слетел с катушек. Что на меня совершенно не похоже. Набросился на Руслана, хотел покрошить его в капусту. В тот момент, даже если бы я видел Потапова, меня бы это не остановило.
Ну что ж, я поплатился за свой срыв.
Вообще я не псих. Я спокойный и уравновешенный человек. Но Маргаритка просто вывернула меня наизнанку!
Когда она убежала, я пошел за ней. Потапов что-то кричал мне вслед, я слышал имя Германа. Он что, грозит пожаловаться на меня? Или я не так понял... не знаю, мне все равно. Он, кажется, думает, что я пьяный или обдолбанный.