Принц для особых поручений
Шрифт:
— Что? Что ты сделала?! — Рапунцель отчаянно заозиралась в поисках зеркала. — Ты же меня просто обкорнала!
— Это новейший стиль. Ты просидела тут все лето, так что, полагаю, не в курсе. Все девушки в Мелиновере делают со своими волосами то же самое.
— Правда?
— Конечно. Ладно, вы, двое, где кровать? Наверху? Тогда марш туда. Пора лечь и заняться делом.
— Эй! — воскликнула Эмили. — Кто поставил тебя командовать?
— Никто. Я просто помогаю организовать процесс.
— Да? Но я все равно не понимаю, почему ты решила, что
— Не нужна, говоришь?
— Да, не нужна. Все на своих местах. Румпелынтильцхен принес прялку, я — философский камень, а у Рапунцель есть красная ртуть и волосы. У нас и без тебя есть все, что…
— Кроме того, кто умеет прясть.
Эмили осеклась на полуслове.
— Или ты сама умеешь прясть?
— Гм, нет.
— Румпельштильцхен?
— Нет. Но я умею штопать себе носки.
— Рапунцель?
— Нет, — ответила Рапунцель. — Я никогда не спрашивала Торичелли об этой части. Я полагала, у него есть кто-то еще, кто придет и все сделает.
— Тогда идите наверх и предоставьте это мне. — Она подтолкнула Рапунцель к каменной винтовой лестнице, затем начала пихать барахло в руки Румпельштильцхену. — Вот, возьми. Свечи, цветы, шоколад, бутылка вина и книжка сентиментальных стихов. На случай если понадобится привести ее в соответствующее настроение.
Эмили смотрела на волосы.
— Ты правда сможешь спрясть все это за одну ночь?
— Безусловно. Они великолепно спрядутся. Глянь, какие гладкие и крепкие.
— Это потому, что я их промывала коллагеном и шелковыми протеинами, — крикнула сверху Рапунцель.
— Да, да. Ступай уже. Румпельштильцхен, будь с ней поласковее.
— Зачем ты даешь советы? Что ты вообще знаешь о сексе? — удивилась Эмили.
— Ничего. А что бы ты порекомендовала? Отшлепай ее, ей нравится грубый стиль? Извини, я на минутку.
Кэролайн выскочила из башни и подошла к Хэлу. Принц сидел там же, где она его оставила, мешком привалившись к стене. Девушка взяла его запястье. Пульс был неровный, а дыхание неглубокое и рваное. Кэролайн помчалась внутрь и взглянула наверх.
— Черт. Чего они так копаются?
— Да они едва начали. Помоги мне настроить прялку.
Эмили расчистила место в море волос, вытащила деревянное сооружение на середину и поставила перед ним табуретку.
— Я разобралась. Философский камень кладется сюда. — Она положила его в похожий на клетку держатель, укрепленный на конце веретена. — Теперь поверни колесо.
Кэролайн уселась на табуретку и поработала ножными педалями. Колесо бесшумно и мягко пришло в движение. Начинающая чародейка осторожно вылила красную ртуть в желобок на раме. Жидкость начала медленно капать на колесо, пока вся поверхность обода не окрасилась серебром. Кэролайн остановила колесо и потрогала его. Сухо. Красная ртуть впиталась в дерево и застыла, словно краска.
— Есть! — Эмили указала на веретено. — И времени много не потребовалось. Они сделали это. — На кончике веретена философский камень начал испускать призрачное
Кэролайн взяла немного волос, намотала на колесо и захлестнула веретено золотистой петлей. Потом она нажала на педаль и снова запустила колесо, быстро и умело пропуская волосы между пальцев. Спустя минуту девушка остановилась.
— Что-то не так.
— Все в порядке. Почему ты прекратила?
— Не работает. Смотри, они выглядят, как и прежде.
— А как им еще выглядеть? — Эмили отмотала кусочек пряжи с веретена и согнула в пальцах. Нить осталась согнутой. — Твердая и тяжелая. Это металл.
Кэролайн кивнула и вернулась к работе. Колесо крутилось, веретено вертелось, волосы текли сквозь ее руки.
— Оставайся со мной, Хэл, — шептала она всю ночь. Из-под ее рук змеились нити чистейшего золота.
Приходит время, сказала себе Кэролайн, когда ты должен лицом к лицу встретиться с неприятной действительностью. Принять суровую правду. Признать, что, несмотря на все планы, усилия и пристальное внимание к деталям, некоторые вещи просто не собираются получаться так, как тебе хотелось.
Если точнее, ее невестины подружки никогда больше не наденут свои платья.
И все-таки это оказались две восхитительные недели. Время, о котором она когда-нибудь станет рассказывать своим детям и внукам, восхищенно всплескивая, а то и размахивая руками. Была бешеная скачка от башни в город. Отчаянная попытка доставить Хэла к хирургу. Карета, ложившаяся набок при поворотах. Взмыленные лошади и решительный гном на козлах. А потом им предстояло обменять золото на букмекерские карточки, и снова яростная скачка по городу. Каждый из них прихватил по пачке таких карточек и, стараясь избегать гвардейцев принца Кеннета, проталкивался по забитым охваченными паникой толпами улицам, отыскивал букмекеров и требовал выплаты, прежде чем те покинут столицу.
А великое критическое противостояние в Палате лордов еще только намечалось. Кэролайн успела побывать и там, сразу за принцем Джеффри, когда он, ногой распахнув дверь, вошел в зал с мешками золота в каждой руке, высокий, широкоплечий и разгневанный. Его высочество швырнул мешки на стол, монеты высыпались и раскатились в стороны, а он потребовал полномочий задействовать армейское подразделение и восстановить порядок в городе. Кэролайн решила, что никто никогда не был так прекрасен, она никогда не испытывала такой гордости.
Охваченные жадностью и к тому же изрядно напуганные творящимся под окнами бесчинством, члены Совета нехотя согласились. К ночи все закончилось — беспорядки были пресечены, мародеры разогнаны, королевские гвардейцы водворены обратно в казармы. Евреи возвращались домой. Принца Джеффри всюду чествовали как героя, а принц Кенни впал в немилость. На следующий день его величество тихо сообщил Совету о своем отречении и передал трон Джеффри. Даже теперь Кэролайн охватывало теплое сияние гордости, когда она смотрела на мужа. Но все-таки — надо иметь чувство реальности.