Принц для снежной бабы
Шрифт:
– Он так сказал? – оторопела Рита.
– Да, прямо так, что здорово ты ему помогла, что он теперь знает, что делать, и поэтому платит такие деньги. А тебе особая благодарность! И меня попросил высказать тебе ее, – подтвердил директор. – Вот я и пришел тебя поддержать и хоть немного скрасить серые будни, извини.
Рите было очень стыдно брать эти деньги, потому что она прекрасно понимала, что он, Федор, издевается над ней, но в данный момент она не могла отказаться от денег.
«Всех можно купить…» – вспомнила она и положила конверт в карман, вздохнув. Теперь-то она поняла, что он, как умный человек, понял ее материальные затруднения и не оставил без помощи, только, имея гордость,
– А где он? – спросила она.
– Кто?
– Федор.
– Откуда же я знаю? – пожал Лев Валерьянович плечами. – Люди такого уровня… Он почти все время за границей. Улетел и даже не обещал вернуться… извини. Что-то настроение у меня не к месту веселое.
– А чем он занимается? – снова спросила Маргарита, понимая, что на поминках подруг она должна думать о другом.
– Высокие технологии, фармацевтика, еще что-то. Я точно не знаю. Но он ученый и очень много чего изобрел сам, запатентовал, образование выше всяких похвал, государственные награды. А чего это ты так заинтересовалась, а? Ты смотри. Он, конечно, очень видный мужчина. У нас и секретарша от него до сих пор прийти в себя не может, а видела всего один раз. Так что ты поаккуратнее, держи себя в руках. Человек он женатый и роковой… тебе, моя рыбка золотая с умной головкой, такого счастья не надо!
– Я стараюсь держать себя в руках… кстати, очень нахальный тип, – задумалась Маргарита.
– Он не нахальный, он умный и ироничный, правда, очень самоуверен, но скажи, разве Федор не имеет на это права? По крайней мере, он не хам, – протер очки директор, выглядевший очень довольным, видимо, премия Феди была весьма крупного размера и хватило всем. Уж себя босс точно не обидел, все знали, что шеф весьма жаден и любит деньги.
Рита замолчала. Действительно, кто она такая, чтобы осуждать человека, добившегося потрясающих результатов? То, что он ученый, ее поразило, это совсем не вязалось с его образом… Скорее Федор походил на богатенького сынка из «золотой молодежи», которому досталось папино наследство и он им смог хорошо распорядиться.
Они выпили водки, которая уже успела нагреться и вообще была очень противной, и Лев Валерьянович произнес:
– Не знал твоих подруг, видел только одну. Симпатичная, молодая, активная…
– Да, они были такими, – согласилась Рита.
– Сочувствую. А в связи с тем, что фирма получила крупные деньги благодаря тебе, я даю тебе отпуск, оплачиваемый. Отдохни. Приди в себя, съезди куда-нибудь. Вот и деньги у тебя есть. Зарплату выплачу в полном объеме и еще отпускные, заезжай в офис.
– А вот за это спасибо! Не откажусь! – честно сказала Рита, которая на самом деле устала за последние дни, и прийти в себя ей было просто необходимо.
И это было понятно! Ее нервная система пришла в полное истощение.
Они снова выпили, закусили, и Лев Валерьянович ушел с поминок. Маргарита же осталась до ухода последнего человека, все проконтролировала и за все заплатила. Она вернулась в свою пустую одинокую квартиру и снова расплакалась, снова ей нехорошие мысли не давали покоя.
«Все-таки я эгоистка! Все эгоисты! Когда хоронят кого-либо, мелькает мысль – как же я теперь буду жить без этого человека? Именно я, любимая? Вот и я… сожалею, что осталась без подруг. Я теперь вообще одна! Таких, как Ольга и Ирина, мне уже не найти, наши отношения были проверены годами. А с возрастом заводить новых друзей не так-то просто. Да и зачем?»
Она постаралась взять себя в руки, приняла ванну и села с пультом перед телевизором. Теплый плед ее согревал, а еще горячий чай. По телевизору шел какой-то нудный сериал с надуманными фразами и неестественными позами. Затем начался
– Сегодня в аэропорту Домодедово потерпел крушение частный самолет, принадлежавший бизнесмену Федору Арленовичу Валетову. В итоге трое погибших и четверо раненых. Сам бизнесмен с тяжелой травмой доставлен в институт Склифосовского. Сегодня ночью на улице Ватрушина было совершено нападение на магазин круглосуточной торговли. Двое неизвестных в масках…
Но Маргарита уже не слушала. Она сидела с открытым ртом и, не мигая, смотрела на экран.
«Не может быть! Федор разбился! Господи! Недавно вот простились… Хотя как простились? Я же его побила, оскорбила и прокляла! Нет, этого не может быть!! Какая же я дура! Это все из-за меня!! Что я наделала?! Я весь свой негатив выплеснула на Федора, только за то, что он не может весь целиком принадлежать мне, вот и произошла трагедия! Я позавидовала его красоте, состоянию и тому, что он не нуждается во мне! Какая же я гадина! Бог наказал уже меня! Мои подруги ушли! И вот теперь Федя!»
Маргарита накапала, вернее, налила себе в стакан корвалола, валерьянки и пустырника и выпила залпом. Не думать о нем она не могла. Сама себе задавала вопрос и не находила ответа. Она видела этого человека всего два раза. Причем один раз в темноте, но это было самое приятное, что с ней происходило в жизни, может, это и есть совпадение биологических полей? И вот теперь все время думала о нем. Словно наваждение какое-то. Первой ее мыслью было поехать к нему в больницу, попросить прощения и стать для него сиделкой. Но потом Рита взяла себя в руки.
«Куда я поеду? Ночь на дворе. Да и кто меня к нему пустит? Кто я ему? Даже если ему доложат, кто я… Вряд ли Федор вспомнит, а если вспомнит, вряд ли захочет увидеть. У него жена, у него любимая девушка, они сейчас у его постели! В сознании ли он?» – вот такие мысли в возбужденном сознании на протяжении нескольких часов, пока выпитые лекарства на спирту не вырубили ее.
Глава 7
В состоянии прострации Рита пребывала дней десять. Она вышла на работу, общалась с коллегами, клиентами. Но что она говорила и что делала, Маргарита с трудом могла вспомнить. Она словно погрузилась в какой-то другой мир, мысли были невеселыми, и все о ее несостоявшемся клиенте Федоре. Ее мучила совесть. Лев Валерьянович выплатил ей все деньги и настаивал на отдыхе. Вероятно, он тоже видел, что от нее на работе нет никакого толка. И вот через неделю Маргарита решилась и поехала в институт Склифосовского, она поняла, что не в состоянии избавиться от этого наваждения. Ей просто необходимо было его увидеть и высказать слова сочувствия. Ведь он тоже пришел к ней в больницу, чтобы спросить, все ли в порядке?
«Я хочу его увидеть и извиниться. И больше ничего… И я успокоюсь! И даже пусть теперь он меня побьет, то есть ответит тем же, чем встретила его я, я переживу и это», – уговаривала она сама себя.
Но почему-то Маргарита собиралась в больницу как на свидание. Она накрасилась, надушилась и нарядилась в одно из лучших своих платьев и посмотрела на себя в зеркало. При этом на кровати лежала гора перемеренной одежды: это полнит, это не к месту… это слишком… это чересчур…
«Выгляжу как идиотка! Надо же было так накраситься! Ужас! Словно престарелая проститутка! И что я ему скажу? Ой, я шла тут мимо и вот решила зайти, чисто случайно!.. По мне видно, что я готовилась, что я хочу ему понравиться, и я снова увижу эти насмешливые глаза. Он скажет, что был прав, что я ничем не лучше остальных. Да, по большому счету, мне все равно, что он скажет и как посмотрит! Я сама хочу увидеть его в последний раз, потому что дышать не могу…»