Принц для Золушки
Шрифт:
Граф засмеялся:
— Да, поистине это очень печальная история.
— Для нас — несомненно, — согласилась Линн. — А ведь вы, наверное, привыкли у себя в Оксфордшире к самым изысканным блюдам.
— Кто рассказал вам о моем замке? — осведомился граф.
— Элайн, моя подруга. Мы с ней вместе учимся, — сообщила Линн. — Теперь я знаю, что вы богаты, знатны, живете в роскоши, совсем как король, а все молодые женщины сходят по вас с ума и мечтают выйти за вас замуж.
На мгновение лицо графа посуровело, но эти слова
— Что ж, вижу, моя репутация меня опередила.
— Вас знают даже здесь, в нашей «глухой дыре»; как говорит мой брат Джереми — на краю света. Как это ни прискорбно, но он прав. У нас нет ни экипажей, ни хороших лошадей, чтобы уехать куда глаза глядят. Вот мы и сидим здесь как прикованные и любуемся грядками.
— Да у вас просто дар к красочным описаниям, — насмешливо заметил граф.
— Все здесь думают только о еде. А может, у нас не только кроличий рацион, но и кроличьи мозги?
В эту минуту в комнату вошла Мариота и, услышав последнюю фразу, нахмурилась:
— Его светлости необходим покой, — резко заявила она. — Ему не до наших проблем!
— А мне кажется, ему интересно побольше узнать о нас, — возразила Линн.
— Сомневаюсь, — откликнулась Мариота. — Дорогая, тебе еще нужно убрать гостиную до приезда леди Коддингтон. Так что стоит поторопиться.
— Видите, как она старается меня выпроводить? — обратилась Линн к графу. — Что ж, Мариота, ты нашла весьма деликатный способ. Я понимаю, ты хочешь наслаждаться обществом нашего гостя в одиночку, и подчиняюсь.
Линн лукаво улыбнулась и поспешила удалиться, пока сестра не обрушилась на нее с упреками.
— Боюсь, Линн успела надоесть вам своими жалобами, — проговорила Мариота.
— Ничуть, — отрывисто произнес граф. — Мне неудобно, что я доставил вам столько хлопот, да еще привез сюда Хикса, а сам ничем не способен помочь.
Предчувствуя, что он сейчас предложит ей деньги, девушка замерла. Но, очевидно, он догадался, о чем она подумала, и сказал:
— Я прекрасно понимаю, мисс Форд, что ваш знатный род прославил себя за прошедшие века, но в то же время…
— В то же время я надеюсь, что вы, ваша светлость, остались довольны ланчем, — резко перебила его она. — Вы же сами сказали, что цыпленок был очень нежен и вкусен.
— Несомненно, — подтвердил герцог. — Но, по-моему, в вашем бюджете появилась лишняя статья расходов.
«Как бы он удивился, узнав, что мы воспользовались его деньгами, — с горечью подумала Мариота. — Ведь именно их Джереми вытащил из его кармана».
— Я попросил сестру привезти фрукты из теплиц герцога, — продолжил граф. — Но полагаю, что она захватит с собой немало провизии, способной подкрепить не только мои, но и ваши силы.
Мариота растерялась и, ничего не ответив, подошла к окну. Она поглядела на запущенный, разросшийся сад.
При ярком солнечном свете он показался ей очень
Гордость мешала Мариоте согласиться с заманчивым предложением графа, хотя где-то в душе она понимала его разумность. Подобное смятение чувств стало платой за их маскарад.
— Подойдите поближе, — позвал ее граф. — Мне нужно с вами поговорить. Я не могу сейчас повышать голос.
«Ну, вот, он уже начал мной командовать», — с возмущением подумала девушка. Но граф выглядел столь беспомощным, что она не могла ему отказать.
Мариота неохотно вернулась к кровати.
— Я прекрасно понимаю, что обязан вашему брату жизнью, — начал он. — Иначе я пролежал бы всю ночь на дороге, простыл и заболел бы пневмонией. Вы же вели себя благородно, заботились обо мне и самоотверженно выхаживали в самые трудные дни, пока сестра не узнала, где я. Я уже не говорю о том, что доставил вам массу хлопот и отнял много времени. Поставьте себя на мое место. Неужели вам не захотелось бы отблагодарить хозяев дома?
Мариота не могла найти подходящий ответ, и граф продолжил:
— Хикс сказал, что вы сами ведете хозяйство и трудитесь не покладая рук. Ведь это вы готовили для меня почти все блюда. Неужели вам нравится быть служанкой в собственном доме?
— Я привыкла и делаю эту работу с удовольствием, — не без вызова откликнулась Мариота.
— Какая ерунда! — вспылил граф. — Наверное, мне не стоит вам говорить, что вы произвели бы сенсацию в Лондоне, а через год ваша сестра Линн сделалась бы украшением балов в Сент-Джеймсе.
Мариота вздохнула и ответила столь же искренне и прямо:
— Будь наши желания резвыми конями, нищие наездились бы всласть. Я стараюсь принимать жизнь такой, как она есть, и находить в ней радость.
Граф промолчал, и она добавила:
— Линн тяготит наша бедность, и, надеюсь, вы не станете ее дразнить и рассказывать о лондонских балах. К чему тревожить ее воображение? Ни ей, ни мне не суждена светская жизнь.
— Неужели вы согласны похоронить себя и сестру в этом поместье и каждый день тянуть лямку домашних забот? Ведь здесь все так скучно и однообразно. Хорошо, что вам улыбнулась удача и вы нашли всадника, упавшего с лошади. Ну, а если бы этого не случилось?
Слова графа до глубины души обидели Мариоту. Она хотела ему возразить, сказать, что они тоже, бывало, веселились и хохотали до упаду, убедить его, что их счастье вовсе не за горами. Но он попал в самое больное место, и она, не сумев сдержаться, вспылила:
— Если вы, ваша светлость, считаете, что Квинз-Форд так убог, то я уверена — врачи скоро разрешат вам переехать в замок герцога. Вы нас больше не увидите и перестанете о нас думать.
Она подумала, что граф примется бранить ее, но он лишь произнес странно изменившимся голосом: