Принц фальшивых героев
Шрифт:
– Не успевает...– эхом отозвался Билли и сделал было движение спрыгнуть со своего шаткого помоста, чтобы броситься на помощь обреченному, но в последний момент отказался от этой самоубийственной затеи и, напрягая всю силу легких, выкрикнул: – Брось щит! Брось свой щит!
Ощущение, что прямо сейчас мне на спину прыгнет обезумевшая стая чудовищных монстров и начнет рвать на куски мою несчастную плоть, было настолько отчетливым, что сознание почти погрузилось в хаос неконтролируемой паники.
До спасительной стены оставалось всего около двадцати метров, но челюсти вырвавшейся вперед твари щелкали уже прямо за моей
– Брось! Свой! ......ый! Щит!!!
Откуда-то издалека, казалось, уже из другого измерения, донесся до меня спасительный голос. Я бежал, судорожно сжимая в одной руке щит, а в другой меч, но когда это послание наконец достучалось до моего рассудка, чисто инстинктивно выпустил рукоятку щита.
Построение преследователей напоминало клин. Вожак находился впереди, на острие атаки, остальные – чуть сзади и по бокам. При таком расположении предводитель стаи первым прыгает на добычу, разворачиваясь в воздухе и подсекая хвостом ноги жертвы, а затем с двух сторон набрасываются остальные.
Щит начал свое медленное падение, и чудовище, введенное в заблуждение этой примитивной уловкой, среагировало на движение и прыгнуло вверх. В полете вожак начал разворачиваться, чтобы одним фатальным ударом решить исход погони, но щит падал не прямолинейно, поэтому монстр промахнулся. Удар щита пришелся в голову чудовища, изменив направление движения его убийственного хвоста.
Безжалостный серп со всего размаха обрушился на спину одного из грегсов, разрезав его на две части. При этом заднюю часть настолько резко повело в сторону, что брюхо еще одного хищника, находившегося рядом, было безжалостно вспорото.
Оставшиеся члены стаи успели уклониться, так что никто больше не пострадал, но эта небольшая заминка позволила мне выиграть мгновения, которые перевесили чашу весов в сторону лаконичной пометки «жизнь» в графе «промежуточный результат встречи».
Стая отстала, но ненамного. Уже видя, что добыча ускользает, грегсы совершили отчаянный рывок, сократив тем самым разрыв до минимума, и все же я успел запрыгнуть в последний вагон поезда.
Последние метры я преодолел в полном сознании, поэтому не только слышал своих товарищей, но и мгновенно понял их замысел.
– Прыгай в середину! – страшным голосом закричал Билли.
Он повторял это раз за разом, не вполне уверенный, понял ли я его с первого раза. Но тут уж я схватывал на лету, так что сделал все четко и вовремя.
Если бы ситуация была не настолько критической и предоставляла возможности для раздумий, вероятно, я не успел бы понять, что означает это самое «Прыгай в середину»: учитывая, что никакой середины там не было и в помине. Но когда вам в затылок дышит стая голодных крокодилов, и чувства, и рефлексы обостряются до такой степени, что решение приходит мгновенно – как будто для управления телом задействован не человеческий мозг, а новейшая многопроцессорная компьютерная система.
В данном случае серединой являлось пустое пространство между двумя жердочками-мечами, на которых примостились мои товарищи. Со всего разбега я высоко подпрыгнул, расставив ноги в стороны, так, чтобы попасть одновременно на два спасительных стальных выступа. Как ни странно, этот сомнительный
Спасаясь от преследователей, я больше беспокоился о том, как взобраться, так сказать, на помост славы, чем о безопасности полетов. За что и поплатился.
Удар был настолько сильным, что из легких вышел весь воздух, а сам я перестал дышать. И наверняка рухнул бы вниз (где уже расселись уютным полукругом мерзкие твари), но Компот вовремя поддержал проседающее вниз тело.
Как только первый судорожный вздох принес внутрь порцию кислорода, яркой вспышкой по глазам ударила нестерпимая боль. Я собрался было дико заорать, но в последний момент сдержался.
«Если прожил бездарную жизнь, хотя бы умри достойно!» – неоновым светом вспыхнула в обожженном сознании яркая надпись.
Не могу сказать, кому принадлежит авторство этого избитого до бессмысленности призыва, но почему-то именно в тот момент – будучи распластан на стене, с отбитыми внутренностями, сломанным носом и ртом, наполненным кровью [75] – я понял, что пока меня не начнут резать на части, этот трижды ....... Фромп не дождется от меня не то что крика, но даже стона.
В общем, можно было поздравить нашу команду, с удачным началом: мы избежали противостояния с грегсами на открытой местности и даже сократили поголовье стаи на пару крокодилов, но все эти временные достижения перечеркивались крайне неудачным построением войска.
75
Зуб, который стойко перенес «нежные» пощечины старины Билли, не выдержал-таки столкновения со стеной
Судите сами: Билли и старик, словно две статуи, поддерживающие колонны древнего Колизея, стояли лицом к публике, а я, распластанный в немыслимо дурацкой позе, видел перед собой только стену, и, разумеется, находился спиной к зрителям. А значит – и к врагу. Единственным плюсом этого идиотского положения было то, что я так и не выпустил свой меч. Таким образом, с трудом удерживающаяся на паре клинков тройка отважных героев имела в активе один меч, а в пассиве – десять отвратительных тварей, рассевшихся полукругом в ожидании, когда плоды наконец созреют и упадут к их ногам.
Повернув к Компоту не слишком-то фотогенично выглядящее лицо, я хрипло выдавил:
– Спасибо, что поддержал.
– Не за что.– Едва ли не впервые с момента нашего знакомства колдун был по-настоящему тронут.
– Хреновый расклад,– продолжил я, одновременно сплевывая скопившуюся во рту кровь вместе с осколками зуба.
– Да уж, действительно,– не раздумывая согласился старик.
Тонкая темно-красная струйка медленно побежала по стене, и когда она достигла земли, какая-то особенно нетерпеливая тварь подбежала и, высунув лиловый язык, несколько раз лизнула кровь, производя дегустацию. В другом месте и в другое время, возможно, меня передернуло бы от отвращения, но пять раундов на «Арене искупления» и несколько дней в измерении Глов заметно укрепили мои нервы. Так что, не обращая внимания на эту кровавую сцену, я повернул голову к Билли и вяло, без должного интереса, будто речь шла о малоинтересном, спросил: