Принц Галлии
Шрифт:
— Прошу садиться, господин граф, — скрипящим голосом произнес Клавдий Иверо, указывая на кресло возле горящего камина.
Эрнан сел. Граф слабо кивнул своему камердинеру, и тот вышел, оставив господ вдвоем.
— Итак, — заговорил Клавдий Иверо, как только дверь за слугой затворилась, — кастильский король велел арестовать своего брата. За что?
— По обвинению в государственной измене.
— Ага… Ну, это неудивительно.
Посему в комнате воцарилось тягостное молчание. Граф сидел с закрытыми глазами, бессильно откинувшись на спинку кресла. На его лице застыло выражение смертельной усталости.
Наконец Клавдий Иверо раскрыл глаза.
— Господин граф, король прислал мне копию протокола допроса моего сына. — (Эрнан побледнел.) — Там не указано никаких имен — ни исполнителей, ни свидетелей, — вероятно, он опасался, что я стану мстить… И, кстати, напрасно. Правосудие есть правосудие… Но, по имеющейся у меня информации, вы были непосредственно причастны ко всем тем событиям.
«Он наводил справки! — воспрянул духом Эрнан. — Значит, еще не все потеряно».
— Да, дон Клавдий, я участвовал в раскрытии заговора.
— В таком случае, вы именно тот человек, который мне нужен.
Шатофьер привстал и поклонился:
— Я весь к вашим услугам.
— Дело в том, сударь, — продолжал граф Иверо, — что из протокола допроса я понял лишь то, что мой сын, по глупости своей и безрассудству, впутался в заговор, об истинной цели которого даже не подозревал. По моему убеждению, это чистейшая нелепица, что он покусился на те злосчастные векселя. В конце концов, я не тиран, я продал бы несколько своих имений и заплатил бы по всем его долгам, а в при необходимости и защитил бы его от гнева матери. Я одно хочу знать: верно ли я догадался, что мотивы Рикарда были чисто личные?
— Да, дон Клавдий. В своем разрыве с принцессой Маргаритой ваш сын отчасти винил нынешнюю графиню Бискайскую, и ее брат воспользовался этим обстоятельством, а также тем состоянием глубокого отчаяния…
— Не будем лицемерить, сударь, — перебил его Клавдий Иверо. — Скажите прямо: Александр Бискайский воспользовался безумием моего сына. Его все еще разыскивают?
— Бывшего графа? Да. Недавно король удвоил сумму вознаграждения за его поимку.
— Уже напали на какой-нибудь след?
— Увы, нет. Он будто сквозь землю провалился.
— А как остальные участники заговора?
— Все, кроме одного, казнены.
— Жозеф де Мондрагон все еще жив?
— Он был приговорен к пожизненному заключению. Как мне стало известно, монсеньор Франциско де ла Пенья отказался подписать ему смертный приговор на том основании, что не было прямых доказательств его причастности к заговору — лишь предположения прочих обвиняемых, что он также участвовал в этом деле… ну, и еще мои собственные умозаключения. Однако теперь это несущественно. На прошлой неделе Жозеф де Мондрагон покончил с собой — повесился в своей камере.
— Об этом позаботился король?
— Скорее, принцесса Маргарита.
— Понятно… А что говорят в Памплоне про смерть Рикарда?
— Все убеждены, что его убил Александр Бискайский. Почему — высказывают самые разноречивые предположения, но ни одно из них не бросает тени на вашего
— И на том хорошо, — облегченно вздохнул граф. — Но где гарантия, что все посвященные будут молчать?
Вспомнив про Симона, Эрнан на мгновение замешкался с ответом, но затем сказал:
— Будьте уверены, дон Клавдий. Молчать будут все.
— Ну что ж, будем надеяться… Но постойте-ка! Вы сказали, что все, кроме одного, мертвы. Кто же этот один? Или вы имели в виду Александра Бискайского?
— Нет. Я имел в виду Фернандо де Уэльву.
Впервые за время разговора глаза Клавдия Иверо сверкнули.
— Принца Кастильского?
— Да, его.
Граф судорожно вцепился пальцами в подлокотники своего кресла и резко подался вперед. Дыхание его участилось.
— И он сейчас у меня в замке!
— За это он и арестован своим братом, королем.
— Значит, я не ошибался, — прошептал граф с тихой ненавистью в голосе. — Так я и думал, что принц Фернандо причастен к смерти Рикарда… Господин де Шатофьер, если вы можете… даже если не можете, даже если не вправе — прошу вас, расскажите, во что впутался мой глупый сын.
Эрнан сделал вид, будто колеблется, хотя в действительности он решил все наперед.
— Хорошо, господин граф, я расскажу вам все, что могу рассказать. Александр Бискайский и Фернандо де Уэльва решили избавиться от княжны Жоанны, поскольку она случайно прознала об их планах захватить при помощи иезуитов кастильский и наваррский престолы и угрожала им разоблачением, если они не откажутся от своих замыслов и не покаются перед королями Наварры и Кастилии.
— Стало быть, Фернандо метил на корону своего брата?
— Да. Он собирался отравить дона Альфонсо и поведал об этом графу Бискайскому. А княжна подслушала их разговор и…
— И мой сын принимал участие в их гнусной затее?! Какой позор!
— Но он понятия не имел об истинной подоплеке дела. Равно как и о том, что его тоже собирались убить — вместе с княжной Бискайской. По замыслу заговорщиков, ваш сын, уже мертвый, должен был предстать виновником смерти княжны, ее убийцей, чтобы никому не пришло в голову заподозрить в этом других…
Эрнан вкратце поведал о поимке Фернандо и обнаруженных у него железном пруте и кинжале с вензелем Рикарда на рукояти. Потом он немного отступил от правды, сказав, что Фернандо передал Симону пакет, в котором действительно было письмо, компрометирующее Рикарда. На допросе бывший доминиканец Гаспар признался, что по приказу графа Бискайского он подделал и это письмо, правда, небрежно — лишь затем, чтобы усыпить бдительность Фернандо. В том письме Жоанна обвиняла Рикарда в убийстве некоего Хуана Энрике де лас Фуэнтеса, кастильского кабальеро, который весной этого года был любовником Маргариты и в самый разгар их романа спьяну утонул в реке. Однако из поддельного письма следовало, что это не был несчастный случай. Жоанна якобы располагала неопровержимыми доказательствами вины Рикарда и шантажировала его, требуя, чтобы он женился на ней. Эрнан предпочел такую версию происшедшего — хоть и не соответствующую действительности, но и не совсем ложную, — чтобы ни в коем случае не вызвать у графа даже тени сочувствия к Фернандо, который, по планам Александра Бискайского, должен был умереть вместе с Рикардом и Жоанной.