Принц и инспектор Вест

Кризи Джон

– Энн Пеглер признает, что видела, как Барнетт подходил к окну, признает, что видела нож, но клянется, что не видела лица убийцы. Полдюжины тщательных реконструкций показали, что она должна была его видеть. Кто Энн Пеглер нужен сейчас, так это друг. Я бы мог пойти на это, но, если я поступлю так, меня отсекут от пресс-конференции Северини и уж в любом случае – у меня не тот пол.

Он снова взглянул в сторону ванны, где Джанет начала насвистывать.

– Из доклада, который я прочитал, следует, что Энн Пеглер

имела время и возможность все это сделать. Вполне возможно, что все свои показания она сочинила, но ведь никакой крови на ее одежде не найдено, так?

– Нет. – Уайттекер склонил голову набок и поднял одну бровь. – Я не хочу сгущать краски, но по версии, на ней вообще не было никакой одежды. Она просто могла смыть кровь. Она…

Дверь из ванной открылась, и вошла Джанет.

Вокруг ее плеч было обмотано банное полотенце, свободно спадавшее на грудь. Она выглядела свежей, сияюще-розовой, а глаза ее как-то необычно сверкали. Но только до тех пор, пока она не заметила Уайттекера: в этот момент она оцепенела и стояла, как изваяние, вся бело-розовая в белоснежной накидке.

Уайттекер от неожиданности глотнул воздух и отвернулся с такой быстротой, на какую способен мужчина. Свой доблестный поступок он украсил немыслимой вежливостью, глухо проговорив:

– Прошу прощения!

– Роджер! – беспомощно воскликнула Джанет и исчезла в ванной комнате, с треском захлопнув дверь.

Уайттекер повернулся и нерешительно взглянул на Роджера, не зная, как на все это отреагирует супруг. Однако Роджер улыбнулся, быстро подошел к двери, приоткрыл ее и громко произнес:

– Дорогая, все в порядке, ты была вполне прикрыта. Ты не знакома с Бобом Уайттекером?

– Я… я не знаю.

– Накинь что-нибудь на себя и познакомься. Он собирается поужинать с тобой сегодня вечером, а затем показать тебе город, – сказал Роджер. Он просунул голову в дверь и улыбнулся. Джанет не знала, смеяться ей или сердиться. – Боб знает Милан лучше, чем я Париж, и к тому же все его расходы оплачивает «Глоб». Но может быть, ты предпочитаешь, чтобы мы с ним посидели в баре, а ты поужинала одна внизу?

– Ты мог бы, по крайней мере, предупредить, что у нас посторонние, – пожаловалась она. – Никогда я себя так не…

– В следующий раз надень бикини. Уж больно ты стыдлива! – Затем он произнес одними губами: – Пообедай с Бобом, это важно.

После некоторого раздумья Джанет решительно кивнула.

Когда Роджер вернулся в комнату, Уайттекер разглядывал из окна позолоченный металлический шпиль, украшавший фонтан, и ставни и навесы от солнца. Три человека сидели со стаканами внизу, в углу дворика. Ставни в номере Энн Пеглер были закрыты.

– Что-нибудь еще испугало Энн Пеглер? – спросил Роджер, как бы продолжая прерванный разговор.

– Я ничего не знаю.

– Ты думаешь, она лжет?

– Я не стал бы ничего утверждать.

Если

она не убивала Барнетта, то что бы вы могли подумать о мотивах убийства?

Уайттекер медленно покачал головой:

– Убийство в состоянии аффекта или простое ограбление. Бумажник Барнетта был украден, а в нем, как известно, было тридцать или сорок тысяч лир и, кроме того, несколько английских фунтов. Его золотые часы и камера исчезли. Но ты это знаешь.

– Я знаю то, что написано в докладе.

– Здесь есть некий сержант Джонсон…

– Тебе совсем не обязательно оказывать ему помощь, заметил Роджер. – Играй ему на руку, если ты печешься об интересах «Глоба». Теперь об этой истории про уличное нападение с ножом на Барнетта; есть ли какие-нибудь доказательства? Не знаешь?

– Мне об этом ничего не известно. На Северини это не произвело впечатления. Не спрашивай меня, пытался ли он найти свидетелей, я могу только предположить, что максимум, что он сделал, – это опросил местных полицейских и карабинеров. Не так легко найти свидетелей этого нападения; может быть, на месте что-либо удастся подобрать.

– Ты знаешь, где это произошло? – настаивал Роджер. – Можешь показать мне место?

– Да, пять минут отсюда на машине.

– Отлично, – Он подошел к двери в ванную комнату как раз в тот момент, когда она отворилась и появилась Джанет. Она была еще без макияжа, но в бледно-зеленом халате, волосы ее были тщательно причесаны, а глаза лучились смехом. Уайттекер не мог скрыть своего восхищения.

– Дорогая! – воскликнул Роджер. – Это Боб Уайттекер – твой спутник на сегодняшний вечер. Нам нужно отлучиться на полчаса, я думаю, что за это время ты успеешь одеться. Хорошо?

– А куда ты направляешься сегодня вечером? – требовательно спросила Джанет.

– О, я буду работать, – заверил ее Роджер. – А чего еще ты ожидала?

На улицах, ведущих к «Ла Скала», галереям и кафедральному собору, движение было слабое. С неба веяло теплом сухого, безоблачного дня, а жара, казалось, сосредоточилась в булыжных мостовых, трамвайных линиях, сверкающих витринах магазинов. Кроме Роджера Веста и Боба Уайттекера, никто не спешил. Боб небрежно держал одной рукой руль отливающего бледной голубизной «фиата».

– Как они чистят улицы, вакуумным очистителем или по старинке щеткой? – спросил Роджер.

– Это тебе не Нью-Йорк и не две тысячи первый год, – усмехнулся Уайттекер, – щетка и тележка. Не можешь ли ты сказать представителю своры газетчиков, который дрожит от возбуждения в связи с тем, что находится рядом с детективом Номер Один всей Великобритании, что мы сейчас…

– Обломки стального ножа, – прервал его Роджер.

Уайттекер так изумился, что снял ногу с акселератора и машина почти остановилась: