Принц и Ника
Шрифт:
Но сегодня не тот день, когда я согласна быть овечкой долли, поэтому продолжаю сама:
— Хотела тебе написать, но зачем-то начала думать, что надеть… Хрень какая-то. Представляешь, чтобы я, и думала, что надеть? Ха. Смешно тебе? Я не слышу твой смех, но, наверняка, ты ржешь на том конце трубки… Но не смей… Хочешь, перешлю сообщения, ты посмотришь? Блин, думаешь, послать его и не идти?
— А есть повод не идти? — звучит философский совет его высочества. Из которого мне ничего не понятно.
— Да блин… Думала послать ему вишне-жопку,
— Нашу вишне-жопку? — улыбается мне голос. — Как вариант… почему нет.
— Эрик! Ты можешь ответить без вот этого вот. А проще: иди Ника или не иди Ника.
— Это ты должна решать. Никак не я.
— Спасибо лучший друг. Очень помог! Вот прям по-братски! И что надеть подсказал и идти ли тоже…
Эрик вздыхает, как будто ему недавно стукнуло девяносто, а несмышлёная девочка пятилетка тыкает в него палочкой и просит сказать, где спрятаны конфеты.
— Что бы ты не надела, — отвечает старик девочке. — Ты всегда прекрасна. И да, иди.
Толпа внутри радостно улыбается, машет руками, хлопает, и каждый участник манифеста понимает одну странность. Скажи Эрик: «Не иди» — я бы не пошла. Возможно, расстроилась бы, может, наслала бы на него пару легких проклятий, в сердцах крикнула бы: «Остолбеней!» — но осталась бы дома.
И этого никто не знает. Даже сам Эрик. Потому что Ника Туманова всегда поступает тк, как хочет сама и следует совету мудрых сов исключительно своей, местами бестолковой, головы. Но иногда, голос принца датского шаманит надо мной. Конечно же, не всегда, иначе, я бы его закопала где-нибудь на даче, но вот временами…
Например, как в пятом классе, когда Эрик посоветовал перестать отвечать на агрессию Иры Котиной той же монетой, а быть выше. И начал мне вещать эксклюзив своей лекции о произошедших от обезьян… Я выбесилась и хотела его придушить. Желательно, на месте. Но, к его счастью, свидетелей в школьной столовой было слишком много, поэтому только душевно его ущипнула. Возмущенно на меня посмотрев, он покачал головой и прекратил свой подкаст.
А на следующий день произошло нечто странное. Глупые выпады Котиной ушли на второй план, и я спокойно испепелила ее одним взглядом, заставив одноклассницу замолкнуть.
Или с походами к стоматологу…
Саму идею удаления зуба мудрости отвергал весь мой организм и обещал родным спеть над их телами рапсодию, если они попытаются повести себя опрометчиво и подойдут ближе. А принц приехал, взял меня за руку и сказал с улыбкой: «Одевайся».
В тот же день дантист, какой-то его троюродный дядя, зачем-то посчитал нужным показать мне мой несчастный зуб мудрости, чей корень своей длиной мог сойти за отдельную кость в теле человека, которая потерялась и приросла к зубу… Врача находка страшно радовала. Он улыбался, тряс ее перед моими глазами и сообщал: «Я впервые за всю свою практику вижу подобное!».
Мы тогда с Эриком не поняли, была ли это реакция на анестезию или метровые корни собственных зубов мне лучше никогда не видеть, но вместе с фразой: «Едрен батон,
Знают об этом позорном эпизоде моей биографии только трое. Причем третьему, то есть врачу, сразу как очнулась, сообщила, что никто из его семьи не найдет его тело, если хоть кто-то узнает о случившемся. Мужчина только весело смеялся, а Эрик выводил меня из кабинета, поглаживая по голове.
— Он не понял. Он смеется. — не желая становиться звездой стоматологических хроник, шептала я.
— Он все понял, — уверял друг. — Никому не расскажет, поверь.
— Обещаешь?
— Обещаю. Я все улажу с дядей Самвелом.
Встав из-за стола, подхожу к своему шкафу и заглядываю внутрь.
— А чего, кстати, ты звонил?
— Да так, — зевает в ответ. — Просто. О, Ник, у меня тут вторая линия. Тогда отключаюсь.
— Твоя сексуальная кошечка? — не удерживаюсь я от подкола.
— Ага.
— Ты уставший что ли? Звучишь, словно асфальт целый день перекладывал.
— Ха. ха. ха. Хорошего вечера. — прилетает в ответ, и он кладет трубку. Ни тебе «расистка», ни возмущений… Тоже мне. Сразу отключился, как его дева позвонила. Пффф.
Ладно, подумаю об этом завтра. А сейчас надо понять, что же в итоге я надену.
Глава 17
Ответив Энакину милостивым и язвительным согласием разделить с ним трапезу, я начала выбирать себе образ.
Получить желаемый результат удалось не с первой попытки. Практически откровение для меня. Этакая новая эра внутренних гоблинов, мечтающих увидеть свет. Спали бы дальше в своем счастливом анабиозе…и не превращали меня в истеричку, поддерживающую лозунг: «Столько шмоток, а надеть нечего».
Облачившись в бойфренды и худи, покрутилась перед зеркалом. Любимое сочетание, дорогое сердцу, удобное телу; не вызывающее ненужный шлейф похотливых взглядов, а, следовательно, не вызывающее мой праведный гнев и желание посылать в туманность андромеды. Но закралась въедливая, непривычно-странная и надоедливо-досадная мысль: «Может стоит что-то поменять?». Не то, чтобы пёстрые жилетки медведей сменить на кожаную косуху, чулки с молниями, да еще открыть коробку с лабутенами, нет, не глобальная анархия и перестройка в картофельный ряд. Но, может, хотя бы хохлому на жилетках заменить? Выйти немного из сумрака собственных обычаев…
Худи был удалён с поля, и на замену пришла бутылочного цвета трикотажная кофта с круглым горлом и длинными рукавами, практически закрывающими пальцы. Она сидела свободно, но, в, отличие от предшественника, недвусмысленно информировала о наличии у меня груди. Размера непонятного, но, все же, холмы в тумане проглядывались.
Бойфренды тоже полетели на кровать и сменились чёрными джинсами чуть более плотно сидящими по фигуре. Своей длиной кофта успешно справлялась с задачей прикрытия моей задницы-предсказательницы, шепчущей: «Всё пустое» — но опять же… сумрак был на грани рассвета…