Принц и нищая
Шрифт:
Иль, ополчась на море смут, сразить их
Противоборством? Умереть, уснуть —
И только; и сказать, что сном кончаешь
Тоску и тысячу природных мук,
Наследье плоти, — как такой развязки
Не жаждать? Умереть,
И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность
Какие сны приснятся в смертном сне,
Когда мы сбросим этот бренный шум, —
Вот что сбивает нас; вот где причина
Того, что бедствия так долговечны;
Кто снес бы плети и глумленье века,
Гнет сильного, насмешку гордеца,
Боль презренной любви, судей медливость,
Заносчивость властей и оскорбленья,
Чинимые безропотной заслуге,
Когда б он сам мог дать себе расчет
Простым кинжалом? Кто бы плелся с ношей,
Чтоб охать и потеть под нудной жизнью,
Когда бы страх чего-то после смерти —
Безвестный край, откуда нет возврата
Земным скитальцам, — волю не смущал,
Внушая нам терпеть невзгоды наши
И не спешить к другим, от нас сокрытым?
Так трусами нас делает раздумье,
И так решимости природный цвет
Хиреет под налетом мысли бледным,
И начинанья, взнесшиеся мощно,
Сворачивая в сторону свой ход,
Теряют имя действия. Но тише!
Офелия? — В твоих молитвах, нимфа,
Все, чем я грешен, помяни.
Когда
— Игорь, ты чего? — спросила она осторожно.
Игорь засмеялся. Через некоторое время снисходительно проговорил:
— Люди — странные существа, проходят века, а они ничуть не меняются, ничему не учатся.
Анжелика встала с оскорбленным видом и зло проговорила:
— Игорь, не считай окружающих людей дураками. Думаешь, я не поняла, откуда ты это прочитал? Но ты, похоже, и в самом деле псих. Так что — пока! Выздоровеешь, снова поговорим.
Глава 32
Михаил Юрьевич чертыхался: Ленька, даже находясь под домашним арестом, умудрился влипнуть в очередную неприятность. Вчера утром Ленька начал отпрашиваться у отца на прогулку с приятелями в парк. Михаил Юрьевич вначале хотел отказать, — он опасался, что приятели Леньки такие же, как и он, сам, балбесы из местной «золотой» молодежи, могут втянуть его в какую-либо авантюру.
Михаил Юрьевич не одобрял окружение сына: бездельники, прожигающие отцовские деньги. Ему больше было бы по душе, если бы Ленька сдружился с Игорем Коробановым. Вот этот серьезный юноша: занят делом, — вникает в дела фирмы; но и не живет аскетом, — он получает от жизни удовольствие.
«Анжела была права, — признавал Михаил Юрьевич, — Игорь при такой хорошей и умной жене, как Анжела, далеко пойдет. А вот с Ленькой проблема, — совершенно не думает, что творит, авантюрист».
Впрочем, Михаил Юрьевич любил его мать именно за легкость характера и бесшабашность.
Но кончила она плохо, — несмотря на тщательный присмотр, ночью уехала из дома на спортивной машине, ввязалась в гонку с таким же безголовым идиотом, и разбилась.
Немного поразмышляв, Михаил Юрьевич решил, что Леньку все равно дома не удержишь, рано или поздно ему надоест сидеть под арестом, и он сбежит.
Поэтому лучше, чем после того, как он сбежит, томиться в неизвестности, гадая, где и что творит непутевый сынок, отпустить его в сопровождении охраны и знать, где он находится.
Однако к вечеру Мясников убедился, что в случае с его сыном и самый тщательный присмотр охраны не всегда помогает.
Подвыпив, Ленька сел за руль новенькой машины приятеля, и решил прокатить компанию «с ветерком» по центральной улице города.
Разумеется, на машину, несущуюся по центральной улице со скоростью под две сотни километров в час, немедленно обратили гаишники.
Погоня продолжалась недолго, один из патрулей, проезжую часть перегородил лентой с шипами.
Ленька влетел на шипы, шины лопнули, и машина проскользила на голых дисках еще около трех сотен метров и врезалась в столб. В результате шикарный автомобиль превратился в груду металлолома.
Раздосадованный столь неприятным оборотом, Ленька в горячке начал бить рожи первым попавшимся под руку гаишникам.
На подмогу пострадавшим гаишникам подъехали другие экипажи, и начали отбивать своих коллег. После этого в драку вмешались приятели Леньки, и вскоре незначительное происшествие переросло в полномасштабное побоище, которое смог прекратить только вызванный кем-то ОМОН.
Поняв, с кем имеют дело, «омоновцы» все же стрелять остереглись, но бока Леньке и его приятелям намяли от души.